— Опа! Интересное кино, однако!
— Вот и я так подумал, — невозмутимо подал голос Хаген. — И некоторое время пребывал в замешательстве, пытаясь расшифровать для себя ваши слова.
— Это какие?
— Что от этой книги у меня всё встанет на свои места, — я невольно хмыкнул. — А потом догадался заглянуть в ящик ещё раз.
— Хорошо, ядрёна колупайка, что ты у нас догадливый! — я захлопнул том и сунул под мышку. — Пойду, попробую выяснить, откуда это у нас взялось.
Серафима сидела перед туалетным столиком и разбирала причёску. Довольная-я. Как же! Мало того, что на балет «Спящая красавица» попала, так ещё и из императорской ложи его смотрела! Я склонился, поцеловал жену в ушко и тихо-тихо спросил:
— Любимая, а не скажешь ли, откуда у нас взялась вот эта книжка? — и показал ей в зеркало шёлковый томик.
Ой, как мне нравится смотреть, как она краснеет…
Серафима зажмурилась и прижала ладони к щекам:
— Ну, Илюш! Это Даша притащила.
— Ага?
— Да! Это, между прочим, тебе должны были передать. Потому что это лежало вместе с документацией к тому слону-шагоходу. А вояки забрали только технические бумаги, а это сказали, что художественное, и отправили вместе со всякими непонятными штуками вместе со слоном. А Серго попросил Дашу к нам принести. Ему сказали, что какая-то беллетристика, да не нашенскими закорючками…
— А Даша?
— А Даша, пока несла, от любопытства внутрь и заглянула… — Серафима вдруг фыркнула: — Говорит, открыла — и обалдела! А тут девчонки идут. Ну, они все вместе к нам и пришли. Даша говорит: так и так, книжка со срамными картинками, чё делать? Мы хотели тебя подождать, а Маша говорит: мол, давайте одним глазком? — Сима снова хихикнула. — Не знаю, Илюшка, но, по-моему, не могут нормальные люди этак вот скрючиваться.
Я открыл книгу. Полистал страницы, покрытые убористой вязью. Знать бы ещё, что тут написано? Вдруг дельное чего? Пошли картинки.
— Ну, вот! — обличающе сказала Серафима. — У живого человека разве так ноги изогнутся?
— Н-да? — я подвинул себе второй пуфик и сел позади супруги, стратегически положив книгу ей на колени, чтобы освободить руки. — Ну-ка, полистай, чё там ещё интересное?
— Илюшка! — она смущённо засмеялась.
— Что такое? Имею право ласкать жену, когда захочу…
В общем, занимательный получился вечер. С картинками.
Из срамных картинок только «Оксана в парке», извините)) Можно на неё посмотреть:
https://author.today/art/176693
10. УМНЫЕ РАССУЖДЕНИЯ
ВОТ И ЛЕТУ КОНЕЦ
В понедельник перед уроками я снова зашёл в ректорат. К секретаршам, понятно — не такая я великая сошка, чтоб каждый раз к самом у ректору ломиться. У него, поди, дела и поважнее есть.
— О! Илья Алексеич! — бодро встретила меня старшая. — Танечка! Подай-ка господину Коршунову его учебное расписание!
Молодая секретарша порылась в папках:
— Прошу.
— Это преподавательское?
— Да-да. И вот тут в журнале распишитесь мне, что получено.
— Расписаться-то можно, да только непонятно: я в эти часы свою учёбу — как? Прогуливать буду?
— Нет, зачем же прогуливать! — она осуждающе покачала головой: — Опять не довели?
— Нет, а кто ж доведёт?
— Н-да… С вашим курсом всё ещё как первый блин, вот так комком! Непонятно, к кому вы в конце концов будете приписаны. Да и группа пока всего одна, ни то ни сё. Для отдельного начальства сильно жирно, так вы пока прицепом к боевому факультету пойдёте.
— А они, надо полагать не в восторге.
— Кто бы их спросил, — сурово подала голос из-за спины Алевтина Георгиевна. — Приказ из императорского управления высших учебных заведений за личной подписью государя! Надзирающим Великий князь Кирилл Фёдорович назначен, это вам не шуточки.
— Ну а воспитательский состав весь подчинён по линии военных училищ, — снова вставила Танечка. — Начальство у них своё, нам они не подотчётны.
— А кому же? — полюбопытствовал я.
— Генерал-губернатору, — Танечка выразительно приподняла брови. — А у нашего ведомства с их давняя… любовь.
Ага. То есть, такая любовь, как у кошки с собакой. А кадеты в середине, значицца, останутся. Как бы не вышло по пословице, той, про дитя у семи нянек. Нда.
— А переводчики вообще отдельной статьёй идут, как вольнонаёмные на временном договоре.
— Переводчики?
— Ну, конечно. Там из всех шестидесяти учеников, говорят, от силы человек пять по-русски сносно объясниться могут. Остальные на уровне: «здравствуй-до свиданья» да «сколько стоит».