Серафима с Мартой оставили няню Малашу гулять в сторонке с колясочкой, а сами сразу юркнули в дом и начали пальчиками тыкать: чего куда тащить и складывать. Разгружаться помогали присланные Семёнычем дворники. Дело пошло споро.
— Фрайгерр Коршунов, я отгоняю технику в ангар и следую в свою комнату в общежитии? — спросил меня невозмутимый Хаген.
— Нет уж, братец! Придумал ты, в бабском царстве одного меня оставлять! Ставь «Саранчу» и дуй назад, мы нынче все дружно здесь обитать будем, как те зверюшки из сказки — под одной тёплой крышей. Так и искать друг друга не нужно. И мне спокойнее. А то, знаешь, территория пусть и защищённая, а что-то с везением на приключения у меня в последнее время аж зашкаливает.
— Яволь! Явлюсь сюда для определения места пребывания.
Вот кто мастер канцелярского слова! А сам, вижу, обрадовался. Ну, ещё бы! Кто исподволь мамане внушал, что Серафиме в чужом городе не абы какая помощница нужна, а своя, надёжная, а? Надёжней Марты, поди, и не сыскать. И вот те, пожалста! Он здесь — и Марта под боком. Неизвестно, что она сама думает по этому поводу — виду не подаёт.
С этими мыслями вошёл я в дом — а там Серафима над книжечками детскими умиляется.
— Ой, Илюша! Какой ты молодец! И игрушки купил, и книжки. Я уже решила, где будет Аркашина спаленка, надо туда их отнести.
И тут в комнату зашла Марта и спросила:
— Фрайгерр Коршунов, а где взять постельное бельё?
Вот когда я себя пеньком почувствовал. Даже переспросил тупо:
— Бельё?
— Да. Простыни, пододеяльники?.. Я хотела постели заправить.
И тут меня озарило, как выкрутиться, не потеряв лицо:
— А бельё я хотел, чтоб Сима сама выбрала! — брякнул я. — Сейчас вещи разложим и съездим, да?
Сима слегка растерялась:
— Да?.. Я… ой, я с радостью, но прямо сейчас?..
— Я предлагаю, — сказал Хаген, занёсший последнюю сумку, — пока в университетской кастелянной несколько комплектов взять. А потом можно будет и купить, если захотите. Не торопясь.
— Да. Так лучше будет, — согласилась Серафима, и Хаген, сложив морду кирпичом, предложил:
— Фройляйн Марта, предлагаю вам проехать со мной, после чего я смогу сразу сопроводить вас в кастелянную и помогу вам принести бельё.
Я думал — откажется или отвод придумает, но нет. Губки строго так поджала, кивнула деловито:
— Я ничего не имею против, герр Хаген.
И упылили.
Мы с Симой переглянулись. Не знаю, что она, а я подумал: понятно, что фон Ярроу глаз на Марту положил. И понятно, что здесь речь может идти только об отношениях серьёзных — иначе я голову девчонке кружить не позволю. Но если до неё дойдут слухи о его героических постельных подвигах (дело ведь по весне теми двумя скандальными мамзелями не ограничилось), то я даже не знаю…
Пока студентов было совсем мало, семейство моё без стеснения пользовалось услугами столовой. Вообще, таких как мы было довольно много, просто сидели преподаватели со своими домашними в дальнем углу зала, как бы слегка загибающемся буквой Г. До сих пор у меня повода туда ходить не было, и внимания я на них, соответственно, не обращал.
Серафима в первые же дни завела среди жён-домохозяек некоторые знакомства, и её очень быстро просветили, что если хочется кушать дома, то проще, чем готовить, заказывать доставку из большой университетской кухни. А горничную можно нанять только из специального списка проверенных лиц, которым дозволен вход на территорию университета. Зато хоть завтра, оставить заявку у сестры-хозяйки — в какие дни и часы нужна прислуга — и всё.
Единственное, что продолжало пугать меня в этой ситуации — это новый преподавательский статус. Я даже с деканом нашим имел по этому поводу беседу.
— Вы понимаете, не учитель ведь я, — пытался донести я до профессора всю глубину, так сказать, трагедии.
— А по риторике в гимназии у вас что было? — хитро посмотрел на меня профессор.
— Пятёрка с минусом. Так то в гимназии!
— Э-э, нет, милейший! Это значит, что вас научили складно излагать свои мысли. Вот и излагайте. Припомните, как вас учили, потренируйтесь перед зеркалом — чтоб выходило стройно. В конце концов, на близких отрепетируйте. Вы только не злитесь, если они вам будут говорить, что непонятно что-нибудь. С терпением, мой друг. Кто у вас из домашних к магии способен?
— Да-э… только супруга, — растерянно ответил я.
— И она в этом отношении?.. — профессор неопределённо повёл руками. — Не поёт?
— Да что вы! Она в основном по бытовой магии. Сверх того — разве что яды да примеси ловко определять может.
— Ну, вот и прекрасно! — профессор расцвёл и довольно сложил ручки на столе. — Вот и попытайтесь ей объяснить. Ежели вы сумеете донести свои знания до супруги — значит, и любого способного мальчишку обучить сумеете!