Я как раз дошёл до казармы пилотов и попытался мордой приложить к выемке скважины на двери оторванный рукав. Что-то недовольно пикнуло раз, другой. Да ядрёна колупайка! Криво, видать, прикладывается? А если на третий раз заблокируется совсем? Это в мои планы тоже не входило, так что я плюхнулся на задницу около входа в казарму и принялся развязывать узел на рукаве. Не такой уж он тугой и мелкий, даже для моих нынешних когтей. А медведи, во всяком случае бурые — когтями очень ловки. Приходилось наблюдать, как косолапый на болоте клюкву ест — стебелёчек клюквенный двумя коготками приподнимает, ягодки на нём повисают, как крохотные лампочки на гирлянде — и губами этак аккуратненько обирает. Довольны-ы-ый.
Вкусно? — с любопытством поинтересовался зверь.
— Ещё бы! — пробормотал я себе под нос. — А мы с тобой чем хуже?
Мы ловкие!
Вот именно. И пусть эта лаборантка на нас не косится. Может статься, она как раз и хочет казарму заблокировать? Никому доверять нельзя, запомни. Только мне.
Понял. Только тебе.
Я вытряхнул из импровизированного кошеля ключи, подумал и приложил докторский. Чем блокировали, тем и разблокировать будем. Внимательно посмотрел на рисунок запирающего узора скважины… ключа… совместил — операция прошла вполне успешно!
В этот раз открывающиеся двери были встречены молчанием и стволами немногочисленных пистолетов из-за чахлой баррикады. Они тупо стаскали все столы и стулья в центр и, видимо, решили там обороняться.
— Идиоты. Вы реально решили, что меня это остановит? МЕНЯ⁈
От рыка один из пилотов таки стрельнул. Пуля отрикошетила от щита и улетела в потолок.
— Говорю же, идиоты. Принимайте пополнение.
В казарму зашли лаборанты.
— А где профессор? — проблеяли за баррикадой.
— У него временные трудности в связи с переизбытком льда в организме. Топай быстрее, — подтолкнул я последнего лаборанта. — Малохольные вы какие-то… Сидеть смирно, друг дружку не жрать!
Ну, всё. Теперь бы ещё двери запереть понадёжнее. Когтем аккуратно подцепил рычаг, и дверная плита послушно поползла вбок, закрывая казарму. Ещё раз примерился синим докторским блокиратором, приложил его к замку. Аккура-а-атненько… Что-то тихонько пискнуло. Проверим. Работает! Сколько я ни дёргал рычаг, дверь отказывалась открываться. Будем надеяться, что изнутри они её тоже не того… не откроют.
Теперь мой предполагаемый ужин.
Почему предполагаемый? Там ещё мясо должны приготовить.
Точно!
Ага!
ЖЕРТВЕННАЯ ДЕВА
Я дошёл до столовой и был ещё раз поражён. Разговором, что вёлся за стеклянной дверью. Во первых, они все говорили по-русски. Второе — тема, о которой говорили.
Эмме просила… как бы это культурно… В общем, Эмме просила использовать её в качестве любовницы перед несомненной участью быть сожранной. Поскольку, как оказалось, была девственницей.
Повар отнекивался и утверждал, что «портить еду» не собирается, поскольку дорожит своей шкурой. Причём он так и сказал — «шкурой». И вообще, мол, может, её и выбрали в жертву, поскольку девственница. А официантки поддакивали, что если он её нечаянно испортит, неизвестно ещё, кого в таком случае сожрут.
Когда я протиснулся в дверь, вся честна́я компания, как по команде, замолчала и выстроилась перед прилавком в маленький строй. Причём девушка-пилот тоже. Эмме была вымыта, одета в поварскую белую одежду и фуфайку. Рядом стояла тележка с огромным баком. Так, это — требуемое мясо. Рядом с баком был втиснут рулон ветоши. Видимо, для моей лежанки.
— Пошли! — От моего рыка «жертва» подпрыгнула и отчаянно оглядела поваров. Но никто из них даже слова ей не сказал. — Тележку катить сама будешь. Иди за мной.
— Д-да… — Она коротко всхлипнула и толкнула свою «последнюю» ношу.
Идиоты непуганые!
Почему? Как раз пуганные.
Да это поговорка такая.
Знаешь, а мне эта самка нравится, — внезапно подумал Зверь. — Не ноет. И в том ангаре она единственная на нас бросилась в рукопашную. Есть в ней чего-то такое… наше… звериное… Тока дура она. Молодая дура. Неожиданно закончил он.
Ну, давай тогда не в камеру её, а в лазарет определим. Медсестричке, по-любому, хоть какой помощник нужен будет.
Давай. Только ты сам ей всё объясни. Я с самками плохо разговариваю.