— Да, давай десяток банок, для разминочки.
Она слегка озадачилась:
— К сожалению, нет большой миски…
— Крышка от вчерашнего бака есть. На неё выкладывай.
Эмме уже шустро намазывала на галеты повидло, мастеря примитивные пироженки.
— Ох, девчонки! Молоко сладкое, повидло сладкое. Слипнутся у вас попы. — Они дружно и весьма изумлённо уставились на меня, а я пояснил: — Мне мама говорила, но это неточно.
Эмме фыркнула. Уже хорошо. Враг, который ест вместе с тобой и смеётся вместе с тобой — не совсем уж и враг. Есть шанс перетянуть на свою сторону.
Хорошо, что мы мясо едим… — Зверь с опаской покосился на повидло. — Хотя пахнет вкусно.
Не боись, на нашу массу пара банок сладкого не повлияет.
А как же мама? С мамой спорить страшно.
Думаю, в этом случае она больше шутила.
Точно?
Сто процентов.
Это хорошо! — Зверь внутренне облизнулся.
Ну что…
— Приятного всем аппетита! — объявил я и принялся за свою порцию. И только когда закончил, увидел, какими глазами на меня смотрят Эмме и Ильзе. Само собой вырвалось неловкое покашливание (естественно, больше похожее на рык). Ядрёна колупайка, только хуже! Или лучше? Они же должны нас бояться? Н-ну, если с этой стороны смотреть… — Эмме, будь любезна, пару банок повидла мне в какую-нибудь тарелку выложи. И отнеси к Хагену, я рядом с ним посижу.
Хаген выглядел пугающе неподвижно, но приборчики продолжали мерно шуршать и пикать. Надеюсь, всё нормально. Эх, хорошего целителя бы сюда…
Я смаковал повидло, как конфетку, и раздумывал о том, что наличие запасов сухого пайка в каждом блоке значительно снижает сложность присмотра за базой. Судя по тому, что на медблок полагался целый склад, кто-то умный рассчитывал, что возможно каждой из частей базы придётся сидеть взаперти месяц или более. Я посмотрел на Хагена:
— Сильно надеюсь, дружище, что ты придёшь в себя раньше.
В звуках приборов ничего не измелилось. А я так втайне ожидал, что сейчас он чудесным образом откроет глаза, да ещё и, чего доброго, встанет и своими ногами пойдёт шагоходы проверять… Эх.
Ладно.
Сейчас у меня четыре зоны приложения внимания: казарма техников при ангаре, казарма пилотов, кухня и, собственно, лазарет. Неплохо было бы подсократить, а? Поразмыслив, я решил, что к техникам даже не пойду. Сидят — и пусть сидят. Лишний раз повод разбегаться давать не буду. Пилоты тоже у себя заперты. Лаборантов им уже добавили, а не присовокупить ли туда ещё и кухню? Не пришей кобыле хвост она осталась. Тем более, что я уже принял решение отказаться от всяческой готовки. Пусть кучкуются все вместе, баррикадки из подручных материалов там внутри строят, а?
Сказано — сделано!
Я посмотрел на вылизанную до блеска тарелку и потопал тележку разгружать. Глядишь, в столовой ещё чем-нибудь вкусненьким разживусь?
— Снова пойдём в столовую? — спросила Эмме, глядя на мои манипуляции.
— Один пойду. Я ж тебя, вроде как, съел.
Я подмигнул ей обоими глазами (насколько это было возможно в медвежьем теле) и вытолкнул тележку за двери медблока.
ПЕРЕГРУППИРОВКА
Про вечное тщательное запирание всех дверей можно не буду писать? Я не собирался ослаблять контроль ни на секунду до тех пор, пока ко мне не придёт помощь. Точнее, пока я не вернусь с помощью. Выход я видел только один: дождаться, пока Хаген малехо не одыбает, оставить ему оружие и бежать к нашим на базу. Даже если мне удастся сообразить, как работают превращения, бежать всё равно придётся медведем. «Саранча» в текущих условиях восстановлению не подлежит, а местным машинам веры нет. Примёрзнут на полпути — и кукуй. Да и подстрелят их свои же на подходе.
С этими мыслями я натурально корячился по коридорам. И так мне тесно, так ещё телегу зубами направлять приходится. А она, холера, вихляется вправо-влево, пень горелый!
Еле как дотелепался до столовой. Отпер. Вкатываюсь со своей телегой — а повар тут как тут, как Петрушка из-за ширмы, выскакивает:
— Доброго утра, господин медведь! Как спалось?
А у самого глазки блестят — зуб даю, задумал что-то!
Кому будем зуб отдавать? — не понял Зверь.
Это поговорка такая. Значит: моя правда.
Ёрзает он как-то странно, — с подозрением высказался Зверь.
И я тоже так думаю. Не иначе, пачку с крысиным ядом нашёл.
Порвём его?
Мараться ещё. Потом опять мыться вниз ходить…
А что, мне понравилось!
Повар забеспокоился — всё-таки, я напротив него молча стою и намерения мои неясны — и суетливо предложил: