Нет, я бы на её месте надеялся, конечно…
— Ильзе, принимай телегу. Разгрузите тут без меня, — и снова захлопнул дверь.
Да, сперва я хотел взять тележку для перетаскивания отравленного бака, но потом подумал, что в лифт я не войду (ни с телегой, ни без), а по лестницам её волочь — себе дороже. Ничего, возьму двоих лаборантов, руками дотащат.
Кстати, о лаборантах. Вчера я вообще не подумал, что оставляю ту девку из лаборатории в компании толпы молодых парней. С другой стороны, она тоже ничем не дала даже полунамёка, что ситуация её как-то не устраивает. Да и держалась она так уверенно… Неужели за сутки безвластия эти парни опустятся до дикого состояния? Ядрёна колупайка! Мне стало как-то не по себе, и я пошёл быстрее.
За дверью орали. Нет, конечно, пока она была закрыта, я не слышал ничего. Пятнадцать сантиметров толщины! Какое там! Но стоило появиться крошечной щели…
Я придал сдвигающемуся полотну ускорения и рявкнул:
— Всем стоять!
Движение в помещении мгновенно замерло. Более того, повисла звенящая тишина.
К двери прижимались двое. Старшая лаборантка и один из её сотрудников, оба с какими-то палками в руках. Стулья разломали, что ли? Окружавшее их полукольцо слегка шарахнулось назад и укрылось за столами, кроватями и слегка разваленной баррикадкой.
— Пиштец! — с чувством сказал я и посмотрел на лаборантов: — Вы двое — на выход! Остальным составить график дежурств, разбиться на пары.
— Мы будем дежурить? — насмешливо спросил чей-то голос.
— Будете. Трупов много, надо вынести. Иначе завтра завоняют.
Я закрыл дверь.
Самка в панике.
Да уж вижу.
Она была взъерошена и… пожалуй, испугана даже больше, чем когда я вломился в их лабораторию.
— Тебя как звать?
— Тереза.
— Почему вчера не сказала мне, что вместе вас запирать опасно?
— Я… Я не думала… Я даже не предполагала…
— Видите ли, — парень нервно поправил очки, — лаборатория всегда считалась высшим звеном, к нам… — он осёкся.
— Ага. Относились с пиететом, а тут вдруг поняли, что старшая лаборантка — обычная баба, а им как раз всем скучно?
— Н-н-н… да, — вынужденно согласился он.
— А где ваш третий?
— Он… Не принимал участия в конфликте.
— Решил не рисковать шкурой за начальницу. Поня-а-атно. Зачем? Да она, поди, ещё и вечно придирается, всем недовольна?
Парень стрельнул глазами из-под очков, а Тереза разом покраснела. Ух ты, у неё бланш под глазом наливается, что ли?
— Ладно. Парень, тебя как звать?
— Хуиб.
Я осмыслил сказанное.
— Допустим. А фамилия?
— Мааршалкервирд.
Сука. Я такое не выговорю.
Что, будем Хуибом его звать?
— А ещё варианты есть?
— Зови его Петерс, — предложила Тереза. — Это имя по отцу.
Ну вот, другое дело!
— Так. Тереза и Петерс. Берём ноги в руки и двигаем в столовую. Там вас ждёт сюрприз.
От этого заявления они скорее огорчились, чем обрадовались. Однако альтернативой было возвращение в только что покинутую казарму, так что поплелись оба без возражений.
— Мясо отравлено?.. — выпучила глаза Тереза, увидев записку. — Вы хотите, чтобы мы ели это⁈ Зачем было нас тогда вообще водить туда-сюда?
— Ну-ка не клопочи! Это не вам. Давайте-ка, схватили бак — и попёрли.
— Простите… — Петерс чуть отступил. — Несмотря на безобразное поведение парней в казарме, я не хотел бы стать отравителем.
— А придётся, — строго сказал я. — Да не ссы, это для ваших копытных хомяков. Что-то я не жажду ждать неделю, пока они подохнут. А вдруг да жрать начнут друг друга и подохнут не все? Нет уж, перестрахуемся. Так что: взяли, подняли, побежали! Лаборатория ждёт. Нет, если вы против — пожалуйста! Открывайте крышку, берите по куску и кушайте. А я приведу других добровольцев.
Тереза покосилась на тела поваров, всё ещё лежащие около бака, и сказала:
— Нет. Проблем нет. Мы накормим подопытных.
— Тогда вперёд.
Путь до лаборатории оказался не самым быстрым. Тереза кряхтела, бак с её стороны проседал всё ниже.
— Ну-ну, не помирать раньше времени! — подбодрил их я. — Физкультурой надо было побольше заниматься, а не только пробирки перекладывать!
Возможно, она хотела что-то возразить, но для этого надо было остановиться и перевести дух, а при любой попытке замедлиться я тут же начинал подгонять их, подталкивая мордой. Помогало отлично!
В лаборатории я остался в основном зале, где, как я понял, обычно обитали господа учёные. Смотрел из-за стекла, как лаборанты, облачившись в специальные защитные костюмы, раскладывают еду в лотки-кормушки, устроенные так, чтобы ни один зверёк не смог выскочить через них или укусить человека. Толково. Но меня волновало, чтоб никто из подопытных не ушёл обиженным. Выпустил я лаборантов только когда убедился, что все лемминги получили отравленное мясо, а бак полностью опустел.