Мимо нас солдатики провели колонну персонала базы. Аккуратно скованных. Надо же, Голицын даже кандалы с собой взял. Ну и правильно!
— Судя по всему, вам это блестяще удалось.
Динамики над головами коротко хрипнули, и простуженный голос произнёс:
— Внимание. Боевая тревога! С севера приближается одиночная воздушная цель, предположительно дирижабль. Всем занять места согласно боевому расписанию!
Я судорожно огляделся.
— А я-то куда должен бежать? «Саранче» кранты, медведем перекинуться — толку сейчас от меня…
— Не знаю, милейший, я в госпиталь, моё место там!
И Беккерс рванул назад. А я за ним.
Но добежать до госпиталя мне не дал Хаген.
— Фрайгерр, вот вы где! — Мы столкнулись в повороте, и он уцепился за меня. — Эмме говорила, что в ангаре есть несколько шагоходов…
— Механики утверждали, что они не приспособлены для холодов.
— После тёплого ангара полчаса боя они должны выдержать! Главное — боезапас с толком высадить!
— Тоже верно, бего-ом!
Мы понеслись к ангару.
А навстречу нам бежали Эмма и Белая Вьюга.
— Вы куда?
— Вы в ангар?
Закричали они одновременно.
— В ангар. Там шагоходы. Может, какой-то в бой можно вывести.
— Молодцы. Я к выходу, там от меня больше будет пользы! — И княжна убежала по коридору.
Надо ж, какая боевая!
— Я с вами! — решительно прицепилась к нам Эмме.
— В бой? С женщиной? Нет! — Хаген как всегда категорично высказался и, не дожидаясь реакции, побежал дальше. Типа, он знает — что здесь где…
— Фрайгерр, «Пантера» требует минимум трех членов экипажа! — Эмме смотрела на меня горящими глазами.
— За мной!
— Есть!
Мы добежали до дверей ангара. Слава Богу, они были открыты.
Перед шагоходами метался Хаген и, похоже, не знал — какой выбрать. От МЛШ в бою толку будет мало, а на средний и тяж нужен был экипаж. А как он смотрел на новенькую «Пантеру», чуть не со слезами…
— Фрайгерр Коршунов, предлагаю вот этот, М-13. — Похоже, он решил наступить на горло своей песне. — Мы вполне справимся вдвоём.
— Проверяй боезапас на «Пантере», мы идём на ней. Эмме — стрелок, я — заряжающий.
— Но…
— Я сказал — выполнять!
— Яволь! — Вот таким мне дойч нравился. Фрайгерр сказал — он сделал. Осталось убедиться, что я чего-нить не налажал. Потому как, ежели шагоход не заправлен, а уж тем более если боезапаса нет, то мы только как мишень для траты чужих снарядов можем выступить.
А я побежал к воротам ангара. Не в базу, а к тем — наружным. Поскольку, если мы не сможем их открыть, то нам прямая дорога к солдатам Голицына — хоть пехоте помочь. Потому что никакой шагоход, даже самый малый, коридорами базы не выйдет.
На наше счастье, около выхода была такая же комнатка-вахтёрка, что и на главном выходе. И даже рычаг открытия был такой же. И когда Хаген подвёл «Пантеру» ко входу, я уже готов был его открывать.
Плита ангарного выхода откатилась в сторону. Я залез в дойчевский шагоход. Как же всё непривычно! Хорошо хоть, основное орудие, кажется, заряжается почти так же, как на «Ратнике». Справлюсь! Чуть покачнувшись, машина выбралась на поверхность. М-да, это тебе не «Саранча», тут и инерция, и скорость поворота не та.
— Ну что, Хаген, справишься?
Он обернулся на мой вопрос, улыбнулся.
— До того как я пересел на «Тигр», из которого вы меня вытащили, это была моя основная машина. Отличный шагоход! — Он любовно погладил панель приборов. — Кто бы там ни прилетел, мы будем для них крепкой занозой.
— В заднице?
— Я прошу вас, фрайгерр, у нас в экипаже женщина!
— Нечего тут сексизм устраивать, Хаген! У них в европах это не модно. — Вот совершенно невозможно удержаться от поддразнивания, когда у дойча такое возмущенное лицо.
БОЙ
А снаружи творился лютый трындец. Недалеко от нидерландской базы завис странный дирижабль. Никогда не видел такой конструкции. Больше всего подошло бы слово «катамаран», вот только я не знаю, можно так называть дирижабли или нет. Два здоровенных корпуса, соединённых между собой площадкой. И на этой площадке стояли шагоходы. Отсюда смазывалось — сколько, но не меньше трёх, точно.
Дирижабль грузно покачивался, снижая высоту — неужели без причальной мачты сядет? А из-под днища «катамарана» и из стоящих на нём шагоходов долбили по маленькой женской фигуре, что стояла в трёхстах метрах впереди нас.
Белая Вьюга даже с саночек своих слезть не пожелала. Встав на сидение, она с азартом что-то выкрикивала и махала руками. И все снаряды рикошетом вспахивали тундру или улетали в небо. Это было… красиво.