Так вот, прекрасным утром пасхальной среды барышни наши уже ушли на завтрак и Аркашку с собой увели, а я со свежими письмами в кабинете подзадержался. Выхожу в гостиную — Хаген стоит, в новой казачьей форме с погонами хорунжего, с начищенной медалью, сапоги сияют, вытянулся, как на императорском смотре. А меня увидел — побледнел чевой-то вдруг и ка-а-ак в ноги бухнется.
— Ты с глузду съехал, Хаген? — растерялся я.
— Фрайгерр Коршунов! — торжественно и официально начал он, не вставая при этом с пола. — Я имею к вам чрезвычайно важный и серьёзный разговор!
— Так садись за стол нормально! Поговорим. Чего ты вдруг валяться-то вздумал? И вообще, хватит выкать мне! Ты казак, я казак. Обращайся на «ты».
Он оторвал наконец лоб от пола, стоя всё ещё на коленях и чопорно возразил. Возразил, ядрёна колупайка!
— Фрайгерр Коршунов, но вы ведь, в некотором роде, представляете сейчас замену моих родителей.
— И чего? Атамана я и то в боевых условиях на «ты» зову, хоть и по имени-отчеству.
Он подумал. Кивнул.
— Это приемлемо.
— Ну, теперь скажешь, чё ты по полу валяешься?
Хаген искренне выпучил глаза:
— Я прочитал в учебнике, что такова ваша традиция.
Я вздохнул и понял, что ваще ничё не понял. Потёр затылок. Сел за стол.
— Так! Садись напротив, разбираться будем.
— Хорошо, Илья Алексеевич. — Хаген, к моему облегчению, переместился на стул и уставился на меня выжидающе.
— Ну, что смотришь-то⁈ Я провидец аль чё? Что случилось, говори толком!
— Э-э-э… Дело, Илья Алексеевич, в том… — Похоже, он подбирал слова так, чтобы выстроить предложение без непривычного ему «тыканья». — Вопрос очень важный… Я хотел с в… с тобой, — собращение на «ты» далось принципиальному немцу с усилием.
— Ну-ну? Хотел чего?
— Хотел очень серьёзно поговорить.
— Слушаю, — я напустил на себя суровый вид.
А он чуть не обрадовался, тоже морду кирпичом скроил:
— Илья Алексеевич, я хочу жениться. На Марте.
— Пф! Ничего нового. — Хаген вытаращил на меня глаза, а я развернул свою мысль: — Видно ж было, как ты на неё смотришь да следом ходишь. Конспиратор, тоже мне. От меня какая помощь нужна? Сватов заслать помочь?
Вопрос дойча озадачил.
— Я же… м-м… твой вассал. Разве ты не должен дать разрешение?
Я хмыкнул.
— А я должен? Понятия не имею, если честно.
— И Марта тоже была передана на попечение…
— С Мартой как раз всё понятно. Она введена в полноценное подданство, летом ей восемнадцать стукнуло. За кого хочет, за того идёт. Нет, понятно, что с семьёй все советуются, — остановил я готового разразиться тирадой Хагена. — И моё разрешение, если оно надобно, у тебя тоже есть. Только Марта согласна ли? У нас тебе не Европы всякие, слава Богу. Я заставлять её не буду.
— Полагаю, что она не будет против.
Ага. Значит, есть основания.
— Ну, что… Сейчас тогда парадку надену да пойдём руки́и сердца просить.
— Как?.. — Хаген слегка растерялся. — Просто так?..
— А ты как хотел? С перед-на-под-выподвертом?
— Но я читал! Есть освящённый временем обряд…
— Венчание, понятно, но это потом.
— Нет! Минутку! — Хаген подскочил и умчался к себе, появившись буквально через несколько мгновений с книжечкой, из которой торчало несколько бумажных закладок. — Вот! Здесь все правила!
Я открыл книжицу и обалдел. Нет… Ну, может быть, наших прабабушек по такому чину и сватали… Но мои попытки доказать Хагену, что это… мнэ-э-э… слегка устаревшая информация, вызвали только бурное сопротивление. Он очень хотел, чтобы всё происходило по правилам. По прописанным в книжечке.
Я (который раз за это утро!) потёр затылок. Хотя больше всего хотелось в лоб себе со всего маху врезать. Или Хагену, мда. Подумал. Ткнул Хагена сапогом в носок начищенного до блеска сапога:
— Целовались хоть?
— Я прошу вас, фрайгерр Коршунов!.. — вспыхнул Хаген.
— Да чего вскинулся-то? А то вдруг мы притащимся такие нарядные, а она нам — от ворот поворот? И вообще, мы на «ты» договорились. Так чего?
Он помялся.
— В щёчку только. Но она связала мне шарф для Арктики. И вышила платочек…
— М-гм. Ну, уже неплохо. Ладно, сиди.
Я сходил к себе, нарядился в полную парадку, с медалями, саблей — как полагается. По сапогам тож ещё раз ваксой прошёлся. Ну, можно двигать.