— Так там компания молодая…
— Вот меня уж и в старики записали!
— Простите, Ваше величество, я не в этом смысле!
— Ну-ну, давай без этих кренделей… Ешь да слушай. Коли тебе легче будет, считай, что это приказ. Так вот, Илья, полагаю, что папенька одного из твоих вассалов, получив некую весточку, обязательно пригласит меня на обед, от которого я отказаться могу, но не хочу. — Государь посмотрел на меня хитро. — Он-то надеется, что в качестве сопровождения я за собой Фридриха притащу. А я явлюсь с помощниками, среди которых будешь и ты. И в нужный момент ты, Коршун, выступишь. Главное, запомни, что делать и говорить надо, а чего ни в коем случае нельзя…
Понятное дело, что пришлось мне некоторым образом остаться в гостях у императора. Зато — офигеть какая у них тут ванная! Как бассейн! Отмяк и отмок я за всю неделю метаний по вражеским тылам. И форму мне на смену принесли, а ту всю в чистку сдал. Из развлечений — вид на сад да цельный шкаф с книгами, так я весь вечер и прочитал, а потом с чистой совестью продрых.
Утром позавтракал в гордом одиночестве. Потом явился цирюльник, бороду мне выбрил, усы в идеальное состояние привёл.
Снова читал да яблоки со скуки грыз, целую вазу мне приволокли. За обедом, думал, опять буду один сидеть — ан, нет, является торжественный слуга с моей парадной формой:
— Илья Алексеевич, к двум просят быть готовыми. Вы отправляетесь сопровождать его Величество.
— Понял, — говорю, — не дурак. Есть быть готовым.
А всё ж таки не по себе. Впрочем, не съедят же меня там?
Подавятся.
Очень надеюсь.
В САМЫХ ВЕРХНИХ КРУГАХ
Государя российского сопровождали несколько военных в разных чинах (не совсем понятного мне назначения). Я в этой небольшой толпе весьма надеялся затеряться. Держался позади, молчал, резких движений не делал.
Прошли мы порталом в гораздо более помпезную, нежели вчера, столовую. Стол на изрядное количество персон накрыт, золото, хрусталя́, цветочки в вазочках.
Смотрю — с другой стороны тоже открывается портал, и оттуда самолично кайзер со свитой валит. Вильгельм десятый, которому за латинскую Х добрый русский народ насочинял всяких прозвищ, на «х» начинающихся.
Это что же — мы не к нему прибыли? Поди, на нейтральную территорию, чтоб никому не зудело «царственного брата» за жабры прихватить. Мне, понятно, ничего не объясняют. Один из секретарей только, смотрю, поближе держится да в случае чего кивает мне иль глазами таращит, мол: туда ходи, сюда вставай. Вслух-то подсказывать не по этикету, так он старается изо всех сил. Аж жалко мне его стало, в этакой неудобной диспозиции.
Кайзер русское представительство глазом окинул, понял, что сыночка не привели — насупился. А наш Андрей Фёдорович словно и не замечает этой надутости. Первый за стол сел, да этак радушно всех приглашает, дескать: садитесь-садитесь, господа, потолкуем по-свойски. И тут, к моему вящему изумлению, оказалось, что не только Андрей Фёдорович по-немецки бодро шпрехает, но и Вильгельм Вильгельмович — по-русски весьма свободно, и даже почти без акцента!
— Угощайтесь, господа! — щедро повёл рукой русский император, и вся наша половина принялась угощаться. А как не есть-то, когда приказ?
Немцы-то нас самих сожрать готовы.
Ну ещё бы! О таких делах речь вести собираются!
— Спасибо, мой царственный брат, мы сыты, — благовоспитанно выдавил кайзер.
— Да перестань, Вилли! — Андрей Фёдорович был само радушие. — Ну какие разговоры на голодные зубы! Ты посмотри, какая славная икорка? Говорят, ты предпочитаешь чёрную? А я, брат, более — красную. И именно чтоб дальневосточную. Очень, очень хороша!
Он его нарочно дразнит?
Надо думать, да.
В таком духе разговор продолжался, пока русский император не изволил отведать не менее пяти блюд. Ну и мы налегали — со вкусом, но без жадности. Приличия, всё ж таки!
Кайзер ждал, изо всех сил не раздувая ноздри. Свита его на протяжении всего обеда сидела, не шевелясь. Разве что кое-кто крепче прижимал к себе папочки (в которых, полагать надо, лежали очень важные бумаги) и плотнее поджимал губы.
Наконец понесли кофе и десерты. К этому моменту кайзер дважды почти взял себя в руки и дважды вновь озверел, будучи подкушен тонкими русскими поддёвочками. Снаружи это проявлялось разве что сильнее сжавшимися челюстями да покрасневшими глазами, но Зверя не обманешь!