Я накинул щит.
Вперёд!
Мы самые!!!
И мы понеслись сквозь разрывы и летящие трассеры. Айко угнездилась прямо у меня на шее и несколько раз отбивала летящие в нас снаряды. Наверное, со стороны это выглядело феерически. По полю, вздрагивающему от её шагов, идёт многосоттонная стальная махина, от которой во все стороны тянутся огненные ленты выстрелов. А на неё в атаку бежит переливающийся синим белый медведь. А на башке у него вертится, отбивая снаряды, многохвостая лиса.
Как там деда Аркаша говаривал — «Матросы на зебрах»? Кажись, наш вариант лучше!
А пока я бежал по полю боя, лавируя между обломками шагоходов, воронками и стараясь не подставляться под выстрелы главных калибров. Да-а, многие сегодня не вернутся. Ну тут уж такая казацкая доля! А пока живы будем — не помрём! Мы проскочили под брюхо исполинского шагохода. Ядрена колупайка, вот это громадина! «Кайзер» и рядом не стоял. Он бы у этой «Кайдзи» меж лап прошёл, как собака рядом с конём!
— И что дальше? — Айко свесилась к моему уху.
— Наверху по-любому должны быть какие-нибудь люки-двери. Щас залезем, проверим!
— Давай!
Я подпрыгнул, втыкая синие когти в манипулятор, и полез наверх. Главное, чтоб по мне сейчас свой никто не пальнул! Так-то медведи белые лазить особо не умеют…
Я всё умею!
Ага, знаю! Мы самые!
Да!
На самом верху пришлось карабкаться совсем уже по отрицательному уклону. Но тут помогла лиса. Она что-то сделала, и я внезапно полегчал. Чуть не вдвое! Мы прыжком вылетели на палубу.
— Предупреждать надо! Я чуть не сорвался!
— Да ладно! Куда сейчас? — Лиса с интересом оглядывалась.
Похоже, пока нас никто не заметил. Колоссальная хреновина! Неподалёку рявкала выстрелами какая-то пушка. Явно не главный калибр, то тоже неприятно.
— Давай пробежимся по палубе, поуменьшим персонал малых орудий!
— Давай! — и лиса снова запрыгнула мне на шею.
Кстати, вот такие палубы — прям мой размерчик! Есть где развернуться! Мы рванули на звуки выстрелов. Выскакиваем, а там сдвоенная автоматическая пушка, прикрытая скромным щитком, и пятеро матросов обслуги. Или это не матросы? Если это шагоход, как правильно — не знаю? Опять пока всякие идиотские мысли гонял, мы с лисой мгновенно разорвали их в лоскуты. Чего-то я нынче к комплиментам вообще не расположен и щадить никого не собирался!
Помчались дальше!
За следующие полчаса мы с Айко повынесли всю малую артиллерию этой махины. Матросики-то (ладно, пусть будут матросы — линкор всё же) даже вооружены не были. Ещё пару раз нарвались на команды, тушившие пожары — достали-таки наши этого «Кайзю». Помогли пожарным, чем смогли, конечно. Вот только внутрь всё никак случая попасть не было. А снаружи эту дурищу не уничтожить. Да и орудия главного калибра продолжали вести огонь. И там, внизу, умирали мои друзья!
— Айко! Есть идеи, как внутрь попасть?
— Есть! Я думала, ты специально по палубе сначала бегал. — Ответила шкода. — Я сразу придумала!
— И как?
— Помогай! — Она бросилась к последней пушке, у которой мы уничтожили обслугу. — Разворачивай! — Лиса вцепилась в пушку и попыталась повернуть её.
— Да не так, дурында! Смотри, тут же колёса наводки есть! — Я снял облик и принялся разворачивать орудие. Идея-то понятна, лупануть прямо из этой хрени по корабельной надстройке. Авось пробьём. Тут-то броня всяко тоньше, чем борта. Да и почти в упор стрелять придётся.
— Дай, дай я! — Рядом подпрыгивала лиса. — Я же придумала!
Поскольку прыгала она прямо по растекшейся крови, да и сама была уделана по самые уши — выглядело жутковато. Да я и сам, наверно, был не лучше… А, может, и страшнее.
— Вот сюда нажми!
Она и нажала! Спарка выпустила весь боезапас в одной лающей очереди. По щитку простучали осколки. Когда всё стихло, я выглянул и увидел — в стене перед нами появилось здоровенное рваное отверстие. Неслабо так! И там ещё что-то разгоралось.
— Ну? — торжествующе завопила Айко. — Кто молодец? Я молодец! — и кинулась в пролом.
— Ядрёна колупайка! — только и осталось рявкнуть и залезть следом. В этих теснотах только лисе удобно — маленькая она. А мне пришлось без облика идти — если наверху было удобно и просторно, то внутри — ужас какой-то. Эти японцы в большинстве-то — хлипкий народ. Может, им тут и удобно, но по мне — так просто ужасающая теснота.
Я могу только лапы превратить! Или вообще только когти!
А чего молчал?
А ты и не спрашивал!
Давай!
Из пальцев вылезли полуметровые голубые серпы. Жуть, конечно. Но это наша жуть, пусть другие срутся! Я огляделся. Какая-то комната, или правильнее сказать — каюта. Какие-то приборы непонятные. И всё затянуто дымом. Пара тел под ногами. И Айко, стоящая у чудом уцелевшей двери.
— Ну что, куда?
— Сначала предлагаю попытаться дойти до капитанского мостика. Это нам наверх все время надо.
— Ух, какие словеса знаешь! — Я усмехнулся. — Ну давай, навестим капитана!
И мы навестили.