— По последним подсчётам, — вступил Хаген, — княжеский «Святогор» единолично уничтожил четыре японских тяжа, одиннадцать СБШ и два лёгких шагохода. Это на основании скопившихся вокруг него останков, не считая последних, в уничтожении которых принимал участие и наш экипаж тоже.
— Вот! Вы слышали! — Пушкин, у которого явно появился ещё один кумир, чуть не подпрыгивал. — Только тяжей четыре штуки уработал! Да остальных!!! Это же какое-то невозможно огромное количество! Да в одну каску! Мне вот рассказывал техник из эвакуационной команды, они когда завалы железные разгребали, в японце лёгком боезапас рванул — вот его осколками и посекло, тоже в госпитале лежал, пока его Айко заодно не подлатала. Так он больше всех орёт — типа: «Я сам видел!» Говорит, у «Святогора» княжеского половины опоры не было, и манипулятор со щитом заклинило в одном положении, и всё равно!..
— Да, все свидетели в один голос твердят: так оно и было! — подтвердил Швец. — Чтоб в одного — это подвиг! Прям героический подвиг. Семёныч обещал, что лично голову открутит тому, кто хоть одну запчасть со «Святогора» свинтит. Он его как памятник собирается поставить!
— А чего Семёныч-то в госпитале делал?
— Своих навещает. Ты не думай! Технари с нами на равных в бою участвовали. Ты с лисой убежал — и не видел, как мужички снарядные ящики чуть не на середину поля смогли утащить. И даже пару «Детин» сумели зарядить. Прям там.
— О как! Это да-а!
Пока шлёпали в расположение, лиса залезла на верх, ко мне.
— Илья. Не печалься так. Твои друзья со «Святогора» выживут. Лисы такое чувствуют. — она для убедительности интенсивно закивала, изо всех сил тараща глаза. — И даже не особо покалеченные будут.
— Ну ты врать! Если Ивану ногу оторвало! «Не особо покалеченные будут!» — передразнил я лису.
Айко как-то подобралась и снова перестала казаться девчонкой, приблизила свой нос к моему, глазки заблестели щёлочками:
— Ты реально ничего про меня не знаешь? Про возможности кицуне?
Выглядело и звучало довольно зловеще, но у меня сил на испуги совсем уж не осталось, так что я просто на неё таращился. Не дождавшись от меня особенных реакций, Айко торжественно заявила:
— Я могу вырастить ему ногу заново! Только это долго. — Она приняла нормальный вид и задумалась, выпятив губу. — Год где-то. Или два.
— Ого! А чего ж ты в боевики-то пошла? С такими умениями?
Она рассмеялась совсем уж беспечно:
— Так скучно же. Травки собери, правильно их приготовь. Потом заставь больного правильно их принять, а он капризничает. То лежать не хотят, то наоборот — нужные упражнения делать. А потом все претензии к кому? — Я понимающе кивнул, и Айко легкомысленно взмахнула рукой: — Ну их!
— Надо тебя с маман моей познакомить.
— А кто у тебя мама? — насторожилась она.
— Лучшая по Сибири травница, — с гордостью похвастался я. — Ну и медведица. Белая.
— Ах, как интересно! Очень интересно! Познакомь! Я только за!
— Только это, — урезонил я японку. — Маман сильно сурова ндравом, как бы не суровее папаши твоего!
— Ой! — Айко инстинктивно прикрыла руками афедрон.
— Вот и не ойкай потом!
Так за неспешными разговорами и добрались до части. Ужинали в молчании. Устали сильно, да и пустые столы у соседних палаток радости не добавляли. Судя по всему, боевых выходов теперь сильно прибавится, при такой-то нехватке личного состава. Ладно. Там поглядим.
— Ребяты, я — спать. Утро вечера мудренее. Не будить, не кантовать, при пожаре выносить первым!
Парни усмехнулись нехитрой шутке и остались что-то обсуждать за столом. А я — спа-ать! Еле как сапоги с формой стянул…
Утро началось с вестового. Батяня в таких случаях ворчал — «Каком бычьим!» в смысле — «Как обычно!». Велено было срочно всем командирам уцелевших машин к атаману, в штабную. Быстренько поплескав холодной с ночи водицы в лицо, поспешил выполнять. А то щас как получу на орехи, невзирая на чин и разнообразные геройства.
Еле успел. Палатка была уже полна. У карты нетерпеливо расхаживал атаман и вертел в руках указку.
— Так! Бойцы! Внимание! — Все примолкли. — В связи с катастрофической убылью личного состава на боевые выходы готовьтесь к урезанному графику. Канцелярия щас подсчитает, что да как. Пополнение ожидается через неделю, а пока нужно, братцы, урезать отдых!
Казачки вновь загудели:
— Да оно и так понятно, — проворчал кто-то сзади. — Никита Тимофеевич, отец родной, ты уж обскажи нам, сколько наших…