— Да брось, Илья! — Сокол достал из портфеля сороковку*. — Тут нам всего-то по паре рюмок. К тому ж это — наливка. Так, для поднятия тонуса.
*Мера равная сороковой части стандартного ведра, 308 мл.
— Тогда уж давайте и обедать, — предложил Хаген.
Маманя, как положено, собрала нам с собой как на Маланьину свадьбу, целый куль. Под лозунгом «а что ещё в дороге делать — ешь да спи!» Так мы по итогу и поступили — наелись от пуза, да завалились на полки. Отрубились с чистой душой. Один Хаген поначалу ворочался — это он после того как узнал, что по приезде его ждёт должность помощника начальника училища. Иван заявил, что фон Ярроу подходит по всем пунктам, как никто другой: дотошная скрупулёзность, пунктуальность, преданность (мне, поэтому обязанности свои будет исполнять не за страх, а за совесть), ну и Венская военная школа с отличием. Все звёзды сошлись, как говорится.
Обсудили мы и Щвеца с Пушкиным. Сокол согласился, что парни что надо, и спецы отличные, исследовательский блок новой школе нужен, и он лично (как начальник) берёт их под своё крыло.
В Новосибирск прибыли почти к пяти вечера. У посадочной платформы нас уж ждало заказанное такси, помчались в университет — а там…
Ждут нас! — оповестил меня Зверь, едва мы вошли в калитку преподавательского городка. — Запахи какие вкусные, чуешь⁈ И радость! Много радости!
Ноги сами невольно понесли быстрее. А на поляне рядом с нашими домиками — стол накрыт! И Серго над шашлыками колдует! И жёнушки наши хлопочут, такие нарядные все…
— А вот и мы! — радостно заорал Сокол.
Пень горелый, что началось! Не знаю, как меня не разорвали на сотню медвежат…
Хороший вышел вечер. А уж ночь…
Наутро мне пришлось лечилку принять, иначе тушка отказывалась подниматься, а ноги идти. А идти нужно было! К ректору заглянуть, попрощаться по-человечески. Всё же и служилось и жилось нам под его началом хорошо. А к обеду мы уже спешили в воздушный порт — я и Хаген с нашими семействами. Торопиться надо было, если завтра мы хотели выдвинуться на железнорудное месторождение. А ещё жён-детей обустроить, Фридриха подобрать.
Сокол задерживался на день. Обещался проконтролировать погрузку скопившегося за год разнообразного хозяйственного скарба — вечером проходил мой грузовой «Дельфин» в сторону Иркутска, на нём мы сразу всё и отправляли. И самое главное — отправляли «Саранчу», а Иван был тем пилотом, которому я всецело доверял.
На самом деле всё было уже упаковано, и, глядя на целую гору свёртков, коробок, кулей и узлов, я сто раз успел порадоваться, что не стал заморачиваться покупкой посуды и (главное!) мебели. И без того непонятно, где вся эта масса вещей до сего дня пряталась. Это уму непостижимо, сколь плотно человек обрастает мелочами, как капуста листами, натурально…
Мы успели обсудить это с Соколом и Серго, и они тоже порадовались, что мебель у них вся казённая.
— Меня что удивляет, — разводил руками Серго, — это детская. Такой маленький человечек, да — а вещей у него в три раза больше, чем у меня! Люльки, качалки, ходилки, креслица…
— А игрушки? — вопросил Сокол. — Я игрушки вчера укладывал. Восемь коробок! И все, не поверишь, полезные!
Поудивлялись мы и распростились. Нам было пора уж выдвигаться, а то просохатим курьер, придётся на обычном пассажирском чуть не двое суток черепашиться.
ЛЕТИМ
На сей раз нас с фон Ярроу расселили по двум каютам — семейственно. Но всё равно то они к нам заглядывали, то мы к ним, да ещё учитывая, что детям на одном месте сидеть скучно. Даже мелкие, на ручках у нянь сидя, всё пальчиками тычут — то туда неси их, то сюда, что уж говорить об Аркашке, которому всё было интересно и хотелось куда-то бежать. Бегал с ним в основном я. Умаялся, хлеще, чем с лисьими тренировками. Когда сын наконец-то устал, поел и уснул, у меня прям ноги отламывались.
И в этот момент меня подловила Серафима.
— Илюш, а я бы хотела с тобой съездить, — сказала она, сев рядышком и пристроив головку мне на плечо.
— Куда? — я сперва аж не понял.
— Ну… на разработки эти.
— Так хочется рудник посмотреть? — удивился я.
— М-м, — помычала она отрицательно. — С тобой расставаться ужас как не хочется.
— Да ну! Я тебе надоем ещё, вот увидишь.
Она сердито пихнула меня кулачком в бок:
— Я тебе дам «надоем»! Придумал тоже… — она надулась, и я понял, что вот сейчас моя жена обидится, а это мне зачем?
— А малы́е?
Срафима сразу оживилась, представляя мне свой план:
— С няней посидят, ничего. Кормилица же есть у нас. И я молока оставлю. И Марта, если что…