Меня очень много и хаотично расспрашивали, перескакивая с одного на другое. Любопытствовали подробностями. А может, хотели найти нестыковки в рассказах? Ну, тут есть главный принцип: не ври — вот и не заврёшься.
Про что только немцы не допытывались — и про Фридриха, и про беседу с папой евоным. Я отвечал сдержанно. Мало ли, ляпнешь лишнее про императора, а потом явятся к тебе люди без искры в глазах. Потихоньку перевёл разговор на Хагена — какой он, дескать, молодец. И пилот преотличный, и товарищ боевой надёжный, и дочурку-то в честь матушки назвал, и дом у него — полная чаша…
— Неужели у брата такой большой кусок земли? — выспрашивал младший Хагенов братец (если я не путаю, их же тут просто огромадное количество оказалось, как только все уместились…).
— Да по нашим меркам не такой уж и большой, — пожал плечами я. — Он пока пятьдесят гектар взял. Чисто под выпасы. Насколько я понимаю, он в ферму вложиться хочет. Бычков выращивать.
Я уж не стал говорить, что меня они тоже подбивают. Они — это Хаген с батей. Присмотрели себе каких-то замудрённых коров, купили даже уже первую партию, развести хотят. Шибко мясистые бычки у них, говорят, получаются на вольном выпасе. Я сразу сказал, что денег дам, а батя уж пусть сам там рулит как хочет, а мне некогда. Он и рад! Хаген сейчас тоже в училище по уши занят, зато у него Марта деловая да хозяйственная. Соображает, как всё это на больших фермах устроено, задания работникам раздать да проконтролировать — запросто. Вот и пусть.
Но немцев я в такие подробности посвящать не стал. Надо будет Хагену — сам и скажет.
Напились мы кофею, и этот младший… как его… а, Фриц! Запомни, Илья — Фриц!.. Ну вот, младший повёл меня дом показывать. Портреты фамильные по стенам, вазы старинные…
— Слушай, братец, а чего ты так на Хагеново поместье удивился? — спросил я его между делом. — Слишком мало или что? У вас, к примеру, сколь земельки-то в роду?
Фриц споткнулся.
— Ваша светлость, у нас… хм!.. — он помялся: — Почти у всех дворян нет своей земли, мы же не юнкеры*, у нас нет имения. Только особняк.
*Это вроде помещиков, причём
довольно крупных землевладельцев.
Я с трудом удержался от возгласа: «Как — нет???» Постарался спросить как можно вежливее:
— А у юнкеров, значит — много?
— У крупнейшего землевладельца Австрии несколько тысяч гектаров, — с плохо скрываемой завистью сказал Фриц.
Я вспомнил количество дарованной мне тайги…
— Что-то маловато, как по мне.
Фриц опять споткнулся. Что — такие неровные полы?
Тут с той стороны портретной галереи показался Хаген, подошёл, попросил Фрица погулять пока. Отослал, в общем, малого.
— Ну и чего у тебя выраженье на лице? — осведомился я. — Трагедия назревает или как?
— Да не то что бы трагедия, — Хаген поморщился. — Обрусел я, видимо. Истинно так.
— Так надо радоваться, — слегка подколол его я. — Что-то я не вижу повода для драмы.
— А я вижу! — вздохнул он. — А раньше не видел. В какой тесноте мы живём! Друг у друга на голове! У нас даже лоскутка земли нет!
— Это я уже в курсе.
— Илья! А ведь у отца есть сбережения. Он мог бы прекрасно устроиться рядом со мной… Я смотрю вокруг и понимаю, что не вернусь, даже если меня будут уговаривать. Я уже не хочу. Пусть всё останется младшим, если они хотят быть тут… — Нервничает, что ли? Опять как-то деревянно заговорил! — Но отец и мать… Илья, я прошу, поговори с ними.
— Да о чём поговорить-то? — никак не мог взять в толк я. — Они тебя что — удерживают?
— Нет же! Чтобы они переехали в Карлук.
Я смотрел на Хагена, пытаясь, что называется, подобрать челюсть с пола.
— Я… П… С… Ты как себе это воображаешь вообще? — я развёл руками, словно представляя висящие на противоположных стенах коридора портреты друг другу. — Что, встаю я, такой красивый, и в приказном тоне повелеваю твоим папа́и мама́переехать в Сибирь? Так, да?
Хотя-я, тут же орднунг, может и прокатить…
— Тебя они могут послушать. Ты герцог! Ты общаешься с императорами!
— Ну это громко сказано!
— Громко или нет, а много ты знаешь людей, которые общались с двумя императорами?
— М… П-ф-ф-ф… — тут у меня аргументы окончательно иссякли. — Ладно. Ладно! Я попробую. Но не ручаюсь за результат.
— Хотя бы попытайся!
Если коротко, идея переезда в «шреклихес Сибириэн»* вызвала у Хагеновской родни тихую истерику. Единственное, чего мы смогли добиться — это с огромным трудом уболтать родителей съездить к сыну в гости. Зато вот прям сейчас, пока они не опомнились и не отказались. Но с клятвенными уверениями, что по первому требованию я лично, герцог Топплерский, обеспечу им возвращение домой.