— Точно! Открутим ему ноги! — подхватила Сэнго. — Это мы отлично умеем!
И обе, более не сговариваясь, выпрыгнули в заклиненный дверной проём.
Эта подпёртая дверь, между прочим, была нашим единственным способом хоть как-то ориентироваться в происходящем. Окном во внешний мир, так сказать.
Я упёрся плечами в проём (медведю, понимаете ли, довольно сложно выпасть в тесную дверь) и немного осмотрелся.
Юрта, у которой оказалось довольно много ног (штук восемь, не меньше, судя по тому, что я смог рассмотреть), бодро летела уже напрямик через какие-то поля и буераки. Где-то далеко позади звенели пожарные колокола, мигали фонари жандармских машин и происходило какое-то движение, но по колдобинам машины не очень-то умеют…
Гулко раздалось «бздын-н-н-н!» — и корпус юрты как будто споткнулся и дрогнул.
— Одна есть! — проорали лисы, просвистев мимо меня.
Но юрта выправилась и даже почти не снизила скорости.
Ладно.
Я вернулся внутрь. Князья усердно обшаривали салон в поисках признаков скрытой кабины или двери — ничего.
— Сокол!
— М? — спросил он меня, сосредоточенно заглядывая за обгорелые драпировки.
— Если бы ты здесь что-то ценное прятал, куда бы положил?
Он отвлёкся от своего занятия и уставился на меня.
— Барная стойка⁈
— Как вариант.
Мы сунулись туда. В луже перемешанного дорогого алкоголя, присыпанный битым стеклом, в самом углу под стойкой трясся бармен.
— Жить хочешь? — ласково спросил я.
Тот закивал головой так активно, что аж зубы заклацали.
— Будешь. Показывай: где вход к хозяину?
— Т-т-т… — указательный палец крупно дрожал. — Т-т-т… Ты-а-а-а…
— Там? Где «там»? — я проследил по линии пальца и упёрся глазами… — Шкаф? Шкаф с бутылками — это дверь?
— М-м-м! — утвердительно закивал бармен.
— Ладно, живи. — Я подцепил когтями край шкафа, потянул… и он просто поехал в сторону! Тут уходящий вниз коридорчик был совсем узеньким и невысоким, пришлось мне вернуть человеческий вид. Ибо уступать кому бы то ни было право первым спуститься вниз я был не намерен. — Прошу следовать за мной, господа!
В СВОЕОБЫЧНОЙ ПСИХИЧЕСКОЙ МАНЕРЕ
Маленькая лестница из двух коротких пролётов, узких и крутых, словно чердачные, упёрлась в стальную плиту очередной двери.
Ну это мы уже проходили. Какая бы тут сталь ни была, а всё ж у японского «Кайдзю» броня покрепче… Была! А когти я всё равно втыкал. И тут воткну! Даром я, что ли, частичной трансформации учился?
— А ну, братцы, отступите-ка маленько назад, дайте место для замаха…
Ну, понеслась! Броня двери с мерзким скрежетом принялась рваться. Воткнуть, вытащить, воткнуть ниже, ещё раз — с омерзительным «гандж-ж-ж — гандж-ж-ж — гандж-ж-ж!» — потом рвануть! И, смотри-ка — есть дыра! Прямо лицензированный вскрывальщик консервов на половинном жалованье. Самое забавное, что в тех лязге и скрежете, что доносились до нас снизу, всего моего варварского разрушения могли и не услышать. А вот надо было своевременно смазывать опоры!
Вскоре я вырвал три стержня, удерживающих пластину двери, и, просунув руку, открыл её. Вновь маленькая лестничка и — вуаля! — мы упёрлись в две спинки пилотских кресел.
— Дядя Стива, эти гадские собачки скоро открутят нам третью ногу! — прозвучал протяжный, и такой, знаете, капризный голосок.
— Не отвлекайся, душечка! Нам нужно удалиться от этого городишки на максимальное расстояние, а потом… — ответил ему мужской голос с правого сидения.
Я перегнулся через спинки. На левом сидении обнаружилась пристёгнута девчонка лет пятнадцати. А вот на правом сидел худой, словно скелет, мужчинка. Так его подбородок я когтями и приподнял:
— Вот сейчас обидно за Иркутск стало. Приезжают, гадят, а потом — на тебе! — «городишко», ядрёна колупайка! Тормозим машину, а то кое-кто головы лишится… Быстро!
— Душечка, ты не могла бы выполнить просьбу этого господина? — прохрипел субтильный.
— Вот ещё! Не дождёсся, дядечка! Сам сказал, нужно бежать!
— Но…
Тут из-за моей спины высунулась рука Витгенштейна и ткнула пальцем в девчонку:
— Спи!
А в ответ она издевательски захохотала:
— Что, не сработало? И что вы будете делать, сильномогучие герои?
— Да ладно? — рыкнул я. — А если так?
Я отпустил шею мужичка и двумя взмахами отхватил паршивке кисти, лежащие на рычагах управления. Госсподи, как она орала! И, что характерно, мужичок тоже орал. И даже в драку полез через спинку сидения. И кто после этого ему доктор? Тоже пришлось руки укоротить, чтоб не выскакивал.
— Петро, быстрее тащи её к Огонь. Я этого возьму. У Огонь стяжки были — перетянем, до суда доживут!