— И «чегось» ты боялась? — переспросил я, усмехаясь.
— Ага! Я в училишше-то пришла — а там эвон как страшно! На входе документы спрошают. Я и забоялась подступаться-то…
— Ну и что? Сказала бы, что я приглашал. Хоть меня бы вызвали к проходной.
Мы поднялись к крыльцу, и дверь неслышно распахнулась передо мной. Опять лисьи штучки!
— Заходи! — пригласил я Аграфену и первым шагнул в тёплые сени, снабжённые по нынешним временам большими застеклёнными окнами.
— Красиво у вас! — оценила Аграфена, разматываясь из платков. — Как в музее!
Пустота фыркнула и хлопнула входной дверью.
Дальше стеречь пошла.
— Чегось это? — опасливо спросила Аграфена.
— Это нормально. Пошли, матушке тебя представлю.
Не самому же мне с этой гренадёршей возиться, в самом деле?
Маман рассудила, что девять вечера — поздноватое время, чтобы идти знакомить барышню с возможными женихами. Предложила Аграфене (немедленно ласково поименованной Грунюшкой) заночевать в гостевой комнатке во флигельке и усадила пить чай. Слово за слово — маманя выспросила всё, что ей было интересно. А я пошёл к Ивану, срочно решить кой-какие неотложные вопросы, приметив, что за столом появились ещё два персонажа — Сэнго и Хотару, поскольку разговор зашёл об очень интересном — обо всяких пирожных.
А на обратном пути они поймали меня в библиотеке.
— И ты представляешь, дядя герцог Илья Алексеевич⁈ — взахлёб рассказывала Хотару. — Она взяла совсем невкусную муку, обыкновенные яйца, сильно сладкий сахар…
— Ну-ну! Ты что же весь рецепт мне перечислять будешь?
— Я! Я скажу! — завопила Сэнго, прыгая вокруг. — Она взяла всё простое и обыкновенное и сделала чудо!
— Прям-таки чудо?
— Очень-очень вкусное чудо! — подтвердила Хотару и обе закивали так, что у обычного человека голова бы оторвалась. — Дядя герцог Илья Алексеевич, возьми её в кухарки, а⁈ Она будет стряпать нам вкуснятину каждый-каждый день! Она согласна! У неё работы нет!
— А как Олег стряпает, вам, значицца, уже не нравится?
— Нравится! Нам очень нравится! Но Олег далеко, надо ехать в город. А Груша тут будет. Раз — и готово!
— Погодите, я ж её обещал с кузнецом познакомить?
— А что — жена кузнеца не имеет права работать? — вытаращила глазёнки Сэнго. — К тому же работать в хорошем доме?
— И имя у неё вкусное — Груша, — добавила Хотару. — Очень для вкуснятины подходит.
— Ну раз и-и-имя, тогда придётся взять.
— Урэсий ва! Сиавасэ да ва!* — заорали они в два голоса и помчались сообщать эту новость матушке и Груше (и естественно, всем, кто мог бы услышать их вопли сквозь двери своих комнат).
*Урэсий ва — я так рада!
Сиавасэ да ва — какое счастье! (яп.)
А я пошёл обнимать супругу. Которая, конечно, первым делом поинтересовалась у меня:
— А что там за крики?
— Лисы отмечают принятие на должность новой кухарки. По сладостям.
— Именно по сладостям? — удивилась Серафима.
— Ага. А что? Можем себе, в конце концов, позволить.
— И что — прям вкусно готовит?
— Па-а-анятия не имею. Рыжие попробовали, сказали — очень вкусное чудо.
Сима фыркнула:
— Вполне на них похоже.
— И я решил, что иметь под рукой человека, который в любой момент может организовать лисам премиальный десерт — в какой-то мере тактически правильно.
К тому же предыдущую премию за то самое казино они уже приговорили.
— Вот так? И ты принял на жалованье человека, результат работы которого даже не оценил лично? — Серафима слегка прищурилась.
— Так-так-та-а-ак! Что я слышу? Неужели это нотки ревности⁈
— Вот ещё! — она вздёрнула носик, уселась у туалетного столика и принялась перебирать на нём какие-то бутылочки. — Даже и не думала!
Мне стало смешно.
— Любимая, Зверя ты всё равно не обманешь. Эта кухарка двух метров ростом и с голосом, как у протодьякона. Одинокая, да. Я опрометчиво обещал познакомить её с нашим кузнецом, так что прошу тебя — поспособствуйте с матушкой, будьте так добреньки. А то у меня, сама знаешь, времени сейчас… — я подвинул себе второй табурет и уселся позади свой драгоценной жёнушки. — И вообще о чём мы?.. Я к тебе пришёл и с мыслями о тебе. Ты моя самая сладкая булочка…
А ЭТО КТО ЕЩЁ?
На следующий день, подъезжая у училищу, я увидел странную… мамзель, я бы её так назвал, подметающую новенький тротуар вдоль новенького училищного забора. Удивился ещё, спросил даже у Серафимы:
— Это кто? Дворничиху дополнительную, что ль, наняли?
— Не знаю, — пожала она плечами и чуть наклонилась, чтобы рассмотреть подметальщицу в моё окно. — Может, и наняли. Странновато что-то она для дворничихи одета.