В начальственном кабинете повисла такая тишина, её потрогать можно было. Пока все молчали, я изучал диспозицию. За столом сидел пожилой вислоусый атаман.
Бурый медведь.
Ага, спасибо.
Около правой стены, возле здоровенной карты стоят двое. Подпол с погонами артиллериста, худая жердина, а напротив него дамочка. Черноглазенькая, кудрявенькая. И такая, знаете, правильная, вроде как учителка из гимназии. Что она тут вообще делает?
Он… конь, что ли?
Ага. Допустим. А она?
Вот тут я что-то не пойму…
Не оборотень?
Да оборотень! Обезьяна какая-то, что ль? Шибко здоровая…
Неожиданно. И чего они, интересно, делят? Оба красные, только что паром не исходят. Ну да разберёмся.
И последним на диванчике слева сидит майор-пилот. Этот — щёголь. Вот по-другому не скажешь. Волосы прилизаны, пенсне, усики тоненькие, сапоги блестят. Да ещё и стеком себя по голенищу постукивает. Не знаю, как кого, а меня почему-то стеки подбешивают. Где ты тут норовистых лошадок нашёл, пилот? Шагоход стегать — толку нема. Он быстрее не побежит. Ему, чтоб быстрее — петь надобно.
Барс.
Ясно море. Кто ещё себя будет до сияющего блеска вылизывать? А стек ему, наверное, вместо дёргающегося хвоста нужен.
— Ух ты, прям сам герцог Топплерский? — первым отмер атаман.
— Так точно! Он самый.
— Белый медведь? Высший белый медведь? Как все Коршуновы? — продолжил допытывать атаман.
— Никак нет, не как все, — ответил я и усмехнулся.
— И чем же вы отличаетесь от них, если вы говорите, что Коршунов? — не выдержал подполковник-артиллерист.
— Я сильно больше остальных. По размеру и весу.
— Ого! — Это уже не выдержал атаман. — А лисы — это выведенные, особые? Навроде собак?
— Для начала представьтесь. А то как-то неудобно, господа и… хм… дама. А потом я представлю вам своих спутниц.
— Даже так? — атаман поднялся. Раз спутницы — значицца, дамы. Война войной, а этикет никто не отменял. Хотя по его лицу не сказать было, чтоб происходящее прям доставляло ему удовольствие: — Перекопань Арсений Парамонович. Атаман Соединённого Индийского корпуса.
Следом вступил всё ещё красный конь:
— Подполковник, Иванов Павел Сергеевич, командую артиллерией, вернее тем, что от неё осталось.
— Майор, Шиманский Анджей Бенедиктович, временно исполняющий обязанности командира сводного механизированного отделения, — мягко отрекомендовался барс, также приподнимаясь. — Искренне надеюсь, что вы меня смените.
Все старательно не смотрели на дамочку. Она гневно вздёрнула подбородок:
— Дита Острожская, командир добровольческой женской роты.
Чего? Добровольческой женской?
— Ага… А как вас по батюшке-то? Не по имени же, простите.
— Предпочитаю именно по имени! Или вам с вашего мужского трона это так трудно?
Чего она такая неприятная? Ещё и не познакомились толком, а она уже…
— Мне совершенно не трудно. Но есть правила приличия, и если вам их не преподали, то увы вам. А я воспитан в традициях Государства Российского. Детей мы с вами пока не крестили. Посему — представьтесь полностью!
— Княжна Острожская Дита Станиславовна. Вас устроит?
— Добавьте ещё «ваша светлость», и будет просто прекрасно! — А чего она?
— Ваша светлость! — процедила эта мадам и, резко развернувшись, выскочила из кабинета. Только что дверью не хлопнула. Лисы проводили её равнодушными взглядами.
— Браво! Браво! — Майор захлопал в ладоши и мальчишески улыбнулся: — Это надо талант иметь, заткнуть Диту двумя фразами! Чувствую, сработаемся! Какие у вас шагоходы?
— «Пантера» и «Саранча», последнее — это…
— Переделанный «Локуст»! Полно, ваша светлость, мы тоже газеты почитываем. И эту блестящую модернизацию англского МЛШ уже подробно осветили в «Военном вестнике».
— Да? — ответно улыбнулся я. — Честно говоря, это как-то мимо меня прошло.
— У меня есть один экземплярчик, поделюсь, — отмер подполковник.
Вообще, судя по всему, они тут только-только расслабляться после вздорной дамочки княжеских кровей начинают.
— Однако, господа, как и обещал, позвольте представить: госпожа Айко и её дочери, Сэнго и Хотару.
Лисы синхронно сняли облик. Три красивеньких японки поклонились обалдевшим офицерам.
— Простите, ваша светлость, дамы, мою нескромность, — слегка поклонился майор Шиманский, — но меня иначе просто порвёт от любопытства. В предпоследней «Имперской правде» писалось, что оборотень-лиса, дочь князя Святогора, перешла на службу в Российскую империю. Очень туманно там писалось, но…