А, может, это агония?
Ну не знаю. Чего-то мне страшновато подходить — укусит ещё!
Ага.
А давай в неё из пушки шмальнём?
Знаешь, ты меня порой так удивляешь. Вроде в одной голове живём, а поди ж ты!
Мы самые!
Знаю!
Улыбнулся я и принялся ворочать гаубицу. Так-то она на ближний выстрел не рассчитана, но я думаю — справимся. И только я, значицца, приноровился, как змея замерла, уставившись на меня немигающим взглядом:
— Не убивай меня! Я дам клятву служения! Не убивай! Это ошибка!
— Ага, не убивай меня, Иван-царевич, я тебе пригожусь! — хихикнул я. Что-то я внезапно себя в сказке почувствовал. И на кой мне ещё одна дамочка? Да ещё и змея?
Давай грохнем её! Чего застыл?
Что-то я… не знаю… Как-то это неправильно.
Слона же грохнули? И эту тоже…
Слон — мужчина. И большой к тому же.
Нелогично.
Уж как есть.
— А ты вообще вылечиться-то сможешь? Вроде ж шею тебе сломал…
— А я уже. Почти.
— Ага? — Я выпустил когти и прыгнул на змею. — А если я тебе её оторву? Да ещё и съем? Вылечишься?
И тут понял, что под лапой не толстое бревно змеиного тела, а женское. И когда успела? Да блин горелый! Вечно меня моя доброта подводит…
— Илья Алексеевич, вы целы?
— Ядрёна колупайка! Айко! Не подкрадывайся ты так ко мне, чуть когтями не треснул!
— Извините, Илья Алексеевич. А это кто? — и голосок такой, ревниво-хищный.
— Да вот, приходили поговорить. Вон там слон ихний лежит, — ткнул я когтем. Потом подумал и снял облик. Теперь-то, при лисе, бояться вообще нечего — она тут самый страшный зверь, так мне думается. — А это змея. Здоровая такая, скажу тебе. Как бревно строевое.
Индуска таращилась на лису большими чернющими глазами, а сама как-то странно пошевеливала головой. Лечится снова или что?
Какая-то она… словно не вполне человек…
Конечно, не человек! Змеища, ядрёна колупайка! Фу, аж мороз по коже…
Может, придушим всё-таки?
Пусть сперва расскажет, что они тут затеяли.
Так англичанина же взяли?
Вот мы и сравним, что они запоют.
— Айко, бери-ка эту мамзель да волоки в крепость. Глаз с неё не спускать!
— А вы?
— А за мной твои девки присмотрят. Обстрел закончился, зуб даю, обе здесь уже.
— Так точно, дядя герцог Илья Алексеевич! — раздалось со стороны пушек.
— Вы, там! Не откручивать ничего!
— Мы только глазками смотрим.
— Глазками они… Тащи давай.
Айко метнулась рыжим вихрем, ухватила змеищу за загривок и поволокла её к крепости, безжалостно треща кустами. Нарочно, что ль? С неё станется.
Ждать нам пришлось недолго. Удаляющийся в сторону крепости треск кустов перекрыл встречный, куда более мощный, сопровождаемый взрыкиванием моторов. Но первым делом я увидел возвышающуюся над деревьями кабину «Пантеры». Прикрытие взяли, молодцы!
Вообще, я представляю, как должен был обрадоваться атаман даже двум появившимся в арсенале крепости машинам! То вовсе с голым, простите, задним фасадом сидел — а теперь можно врагу хоть кукиш показать.
За «Пантерой» двигались тягачи, лёгким движением гусениц превращая влажный тропический лес в неприглядный просёлок. Но всё же это была какая никакая — а дорога!
Хаген прошёл чуть дальше ряда орудий и остановил машину, слегка поводя дулами пулемётов по притихшим зарослям — на случай, если оттуда вздумает высунуться нечто враждебное.
Из кабины ближайшего тягача выпрыгнул брательник Пашка:
— Илюха! Ну ты дал! Здоро́во, братец!
Обнялись, поручкались. Тем временем со второго тягача соскочил озирающийся подпол.
— Принимайте хозяйство, Павел Сергеевич! — щедро повёл рукой я. — Какие-никакие, а всё же пушки! Да и боезапаса к ним изрядно.
— Это же просто чудо, господа! — обрадовался подпол и засуетился вокруг своего приобретения, как муравей вокруг сосиски, размахивая руками и указывая технарям с манипуляторами, куда и что в первую очередь грузить.
А мы с лисами забрались в «Пантеру». Смысл ноги бить, если техника подошла?
Шагоход стоял на небольшом пригорке, и с высоты его кабины можно было иметь удовольствие рассматривать колышущиеся верхушки деревьев, разбегающиеся во все стороны от этого места, подобно морю.
Там много живности. И глаз. Недружелюбных.
Ну так — полагать надо!
Справа от нас что-то шевельнуло ветки подлеска и немедленно замерло, как только в их сторону развернулся пулемёт «Пантеры». Смотрите-смотрите, не то ещё увидите!