— Почему «без дочерей»? — подняла аккуратно подкрашенные бровки Айко. — В предписании было сказано: явиться с семьёй. Я не успевала сообщить отцу и матери, так что никого ближе по родству, чем дочери, у меня нет. Они здесь! — и Сэнго с Хотару тотчас проявились в одном ряду с нами, в таких же бело-розово-золотых платьицах, с этими их затейливыми японскими причёсками — так и подумаешь, что натуральные ангелочки (если не знаком с их проделками).
Кажется, это явление вызвало некоторое замешательство и суетливые движения в рядах службы безопасности, но император махнул рукой:
— Оставьте! Это люди Ильи Коршунова. А ему мы всецело доверяем.
Так и сказал!
— Служу царю и отечеству! — гаркнул я, позабыв о давнишнем приказе всё время в присутствии императора говорить тихо. Хорошо, хоть не так близко уже стоял.
После нас отпустили с миром, и мы прошли в огромный зал, где стояли накрытые столы с угощениями, и можно было набрать себе закусочек и выпивки и сесть за какой-нибудь столик или на диванчик и с удовольствием пообщаться в приятной обстановке — что мы, собственно, и проделали. А потом даже прошли в ещё один соседний зал и станцевали несколько танцев — не зря же наши дамы наряжались, в конце концов!
Лисы особо не танцевали, но тарелочки со вкусностями сменили несколько раз. И весело хихикали, хотя время от времени я замечал тень задумчивости на лице Айко. Да уж. Как она тогда сказала: «очень хитрый царь» или что-то вроде того. После этой, второй награды путь для неё на родину заказан. Разве что лет через сто, когда помрут все, кто её знает, и можно будет на голубом глазу представиться новым именем. Дескать: вот, жила отшельницей, а теперь решила к людям выйти. И то — получится ли? Да и надо ли ей это будет тогда?
Возможно, Айко думала то же самое, но жевать вкуснятину не переставала.
День промелькнул приятной тенью, за ним — ещё одна сладкая ночь рядом с любимой женой — и вот уже пора возвращаться на службу.
Иван с Серго завистливо вздыхали, наслушавшись наших с Петром рассказов. Петя ходил гоголем — ещё бы! Недавно его инвалидом считали, а он — хитрец! — поехал делать ревизию, а сам в героической защите крепости исхитрился поучаствовать!
С другой стороны, он и расстраивался, потому как немедленно вернуться в Индию ему не давали обстоятельства — отец требовал развёрнутого доклада, следом за ним — императорская канцелярия, а там, возможно, и сам государь.
— Илюха, как только из бюрократических лап вырвусь — сразу к вам! — горячился Витгенштейн. — Если что, возьмёшь меня запасным мехводом или стрелком?
— Возьму! — общался я. — Только вырвись.
Серафиму я на прощение расцеловал, велев верить в мою счастливую планиду. А дальше — курьерский скорый. Индия ждёт!
НУ КАК ЖЕ С РАСТРЁПАННОЙ ГОЛОВОЙ…
Большой неожиданностью для нас стало, что гарнизон Бидарской крепости ждал нас и готовил торжественную встречу — с застольем-пиршеством, главным блюдом в котором стала свинина в ананасово-банановом соусе. Странноватое блюдо, скажу я вам, но вполне съедобное. Так что не зря нам родня Багратиона три бочонка коньяка к дирижбанделю притащила. Эти все три бочонка, считай, на том застолье и приговорили — на весь-то гарнизон!
Всех нас по очереди заставили рассказать о награждении и встрече с государем, поздравляли, здравицы поднимали. Не было только добровольческой женской роты. Но вот уж о чём я не переживал!
Меня радовало, что за дни нашего отсутствия крепость стала ещё более похожей на настоящую крепость. Проломы в укреплениях усилиями строительных дедовских бригад постепенно словно затягивались. На стенах появились дополнительные пулемётные гнёзда, а при тех способах атаки, которые усердно продвигал некто, русской Бидарской губернии противостоящий, именно крупнокалиберный пулемёт и был лучшим способом защиты. Лишь бы патронов хватило.
Следующая «атака джунглей» случилась через четыре дня после нашего возвращения. Надо полагать, что некто всё же следил за крепостью, потому что — это было очевидно — они отметили то, что доходящих до уровня земли проломов, в которые могли бы пробиться свиньи, практически не осталось. Также, видимо, кто-то просчитал, что мы догадаемся о свойствах шарика-артефакта и исхитримся его зарядить.
Для этого, правда, приходилось кататься в Бидар — там артефакты могли уже напитываться энергией, хотя и не так быстро. Оставался также риск, что нападение произойдёт как раз в тот момент, когда серебряный шарик будет находиться далеко от крепости, но тут уж ничего не попишешь.
Второй артефакт при попытке его зарядить привёл посыльных (любовно именуемых в крепости засланцами) к досадному выводу, что нож, источающий ужас (с барельефом чёрной танцующей многорукой женщины на ручке) оказался штукой одноразовой.