Находиться сейчас во внутреннем дворе крепости было крайне опасно. Атаман запретил перемещения по нему без ограждающих артефактов, которых было крайне мало. Именно под их защитой и под неусыпным прикрытием «Детин» и пулемётных расчётов хозвзвод собирал рубиновые обломки. Складывали их в кухонные баки, бидоны и кастрюли. Особо крупные валили так — навалом, в углу столовой. Эти крупные куски, в точности, как было указано в письме Смита, никак не хотели превращаться окончательно в камни, они гнулись, словно огромные пласты смородиновой пастилы, но не ломались.
— Пилить, что ли, господин атаман? — спросил кто-то из унтеров. — Там в поварне пила есть.
Перекопань на минуту задумался, нахмурив всё лицо. Решил:
— Нет! Пилить не будем. Там господа из магических отделов решать будут. Вдруг да придумают под какой крупный артефакт или накопитель приспособить? А приспичит им — сами и распилят, как следовает. Так сваливайте.
Рядом с самым входом в шахты шуровали лисы. Естественно, накинув невидимость. Если приглядеться, можно было отследить, как то в одном, то в другом месте исчезают куски рубинов. Сперва самые крупные, потом помельче. Они будут мелькать там, пока не дойдёт до самых маленьких и площадка окончательно не очистится. Или пока не начнётся новый прорыв.
Чуть дальше, напротив входа, снова стоял сменяющийся каждые десять минут дежурный и зачитывал в рупор ультиматум на аглицком языке. Впрочем, надежд на положительную реакцию не было.
— Это что ж выходит? — Петя сидел и считал, прикидывая что-то на листке бумаги.
— Ну и чего выходит? — вежливо поинтересовался я.
Да, Иван пошёл показать целителю ещё раз руку, а мы оба устроились в тени «Святогора», которому ремонтники наскоро подлатали брюхо и ценой титанических усилий за несколько часов восстановили опору. Пока Серго отбыл в госпиталь, Иван предложил мне занять место второго стрелка в их экипаже. В этом был резон. Садить за пулемёт бойца, не приученного стрелять на ходу — дело гиблое. Никого из курсантов он привлекать тоже не хотел — слишком высоки риски были внутри двора. Хаген на «Пантере» оставался снаружи, руководить МЛШ — вот кто великолепно с этой задачей справлялся! Высшая Венская школа пилотирования — это вам не хухры-мухры! Да с отличием. Мало чем от нашего Тверского командного отличается.
В общем, согласился я.
«Саранчу» скрепя сердце доверил Урдумаю. Неплохо себя парень показал. Стрелком к нему сел Швец, а место Антона в «Пантере» батя застолбил! Я, грит, так-то ещё в силах, снаряды покидать могу!
И вот в такой диспозиции сидим мы с Петром в «Святогоре» прямёхонько около ворот, потому как по задумке отцов-командиров, как только появляются рубиновые каторжане, мы встаём прям в воротную арку и пытаемся максимально замедлить их выход за ограду — будь они хоть с таранным камнем, хоть без камня. Ивана ждём, а Петя всё в своей бумажке чиркает.
— Смотри. Получается, что решение лорда Престона загнать и запереть в восьмом штреке одномоментно большую группу людей погрузило систему маноциркуляции внутри данной аномалии в некоторый…
— Клинч? — предложил я.
— Я бы сказал «ступор», но так даже лучше, — согласился Петя. — Превращение всех объектов произошло, но энергии едва хватает на то, чтобы поддерживать их жизнь.
— Может, и не хватает? Ты откуда знаешь?
— А может, и не хватает, — снова кивнул Петя.
— Слушай! — вдруг пришла мне в голову мысль. — Может, поэтому аномалия с такой страшной силой энергию из окружающего пространства и тянет?
Петя уставился на меня ошалело:
— А ведь действительно! Надо это срочно записать! Вдруг погибнем, пусть хоть прочитают потом, кто нас найдёт.
Ну, очень оптимистично, куда деваться!
Пока Петя записывал, как раз пришёл Иван, которому Витгенштейн заново изложил нашу теорию, присовокупив:
— Итак, вся система была в ступоре. Этакое болезненное равновесие на пределе сил. И вот один из элементалей получает порцию живой горячей крови.
— Та-ак? — с интересом подбодрил его Иван.
— Как мы знаем, во многих примитивных магических практиках кровь является мощным энергоносителем. Говорят, здесь, в Индии это чрезвычайно распространено. Не исключено даже, что сама эта аномалия является изначально завязанным на крови искусственно созданным древним конструктом — чем-то вроде гигантского маноаккумулятора…
— Сомнительно, но пусть. И дальше?
— Дальше элементаль вступает в схватку с превосходящими силами противника и гибнет. Внимание! Он выключается из системы обеспечения. И высвобождённой энергии хватает, чтобы разбудить троих новых.