— И как ты себе это представляешь? — спросил Сокол.
— Мне покоя не дают рассказы о свадьбе вашего императорского высочества. И определённые параллели с нашей поездкой в Нидерланды.
— Так. Для начала прекрати титулование, а то кофе тебе за шиворот вылью! — Иван покачал жестяную кружку. — Вторым пунктом подробно поясни, чем же тебе моя свадьба не понравилась?
— Свадьба мне очень даже понравилась. А вот как вы на девичник пробрались — это прямо караул. Это огромная дыра в охране. Какое-то новое направление. И вот это не выходит у меня из головы — а может, слетать в Голконду? Пётр договорится со своим отцом, диверсионный дирижабль доставят сюда обычным рейсом, а потом…
— В общих чертах понятно. Но это ж теперь уже не такое и новое средство. Нас же потом заставили докладные записки писать с мыслями об усилении, а вернее — об усовершенствовании охраны. Теперь почти везде есть артефакты слежения за небом.
— А в Голконде эти артефакты есть? — спросил Хаген.
— Да хрен его знает, — вставил я свои пять копеек в обсуждение. — Так-то Голкондский султан сказочно богат и издревле на артефакты упор делает. Благо есть из чего делать. Вспомни того слона бриллиантового.
— Но, господа, вы все забываете фактор А! — влез Витгенштейн.
— Какой ещё фактор А? — нахмурился Иван. — Ты нормально можешь говорить?
— Айко, милочка, — спросил куда-то вверх Пётр, — а вы с дочками можете скрыть от обнаружения дирижабль?
— Можем. Но ненадолго, — раздался хрустальный голосок старшей лисы. — Минут на десять.
— Вот это я и называю фактор А! — улыбнулся Витгенштейн.
— Тогда зачем нам диверсионный дирижабль? — быстро прикинул я. — Берём «Пулю», грузим добровольцев, на максимальной высоте…
— Илья, — остановил полёт моей мысли Сокол, — мне сначала с отцом поговорить надо. А то наломаем дров, потом всякие дипломатические проблемы повылезают. И давай сначала карты дворца раджи раздобудем. А потом уже планы строить примемся.
Гора тем временем скрежетала и бухала на все голоса и, казалось, ворочалась, как просыпающийся голем. Дежурные продолжали орать в рупора, зачитывая англам ультиматум. Надежд на мирное соглашение оставалось всё меньше. Похоже, англы приходили в сознание, помня единственное — сильнее всего они ненавидят машины, второй очередью они ненавидят людей. Любых людей. И именно эти чувства двигали их действиями.
Но мы обязаны были пробовать — а как иначе?
— Жаль, что у нас не остаётся времени на переговоры, — сказал Петя, поглядывая на сменяющих друг друга дежурных. — Кто знает, будь у них хотя бы сутки на раздумья…
И тут вопли во дворе приобрели совершенно новый характер. Все, кто не спал, естественно свесились через парапет — узнать, что там? А явно ведь что-то случилось нестандартное.
Впрочем, вскоре через двор к галереям пронёсся унтер из трофейной бригады и кинулся к атаману — а его палатка как раз недалеко от нас!
— Арсений Парамонович! Ушли, мерзавцы!
— Что ещё⁈ — проворчал наш медведь. Судя по голосу, он только прикорнул поспать хоть вполглаза, и новость о том, что кто-то куда-то ушёл, изрядно его раздражила.
— Стату́и!!!
— Каки́стату́и, ирод! Отвечай по делу!
Унтер охнул, откашлялся и куда более складно сообщил:
— Те двое рубиновых нагличан, которые мы думали, что померши — оне оказались не померши.
— Ну? — хмуро подбодрил унтера на продолжение атаман.
— А как джунглии попёрли-то, все на стены кинулись. Они под шумок и… того. Сдриснули. Заднюю дверь в складу вышибли да ушли.
— И далёко ушли?
— До северной стены, там нынче тихо было. Через стену перекинулись да утекли на запад.
— Прикажете организовать погоню? — спросил голос майора Шиманского.
Атаман подумал-подумал и решил:
— Нет. Тут в любой момент может новый большой прорыв начаться, кажная машина на счету. Утекли — и хрен с ними. Пусть живут как хотят.
И именно в этот момент рядом с нами мигнула линза малого портала, и перед Соколом появился начальник охраны великой княжны Марии, полковник Попов.
— Ваше высочество, я к вам со срочным докладом.
Вот тут я и подумал, что чем-то мы особо отличились (или особо нагрешили?), что Господь решил вывалить на нас всё и сразу.
ПОНЕРВНИЧАЛИ МЫ
Попов выглядел серьёзно, как судейский чин, так что я сразу вообразил худшее и вскочил. Петя с Иваном — тоже. Как же! Семьи-то наши рядом.