— Предупреждая панику, сразу скажу: все члены ваших семей живы и в добром здравии, — сурово заявил Попов, и нас слегка отпустило.
— Слушаю вас, господин полковник, — сказал Иван, указывая на стоящие вокруг стола табуреты: — Присядем, господа.
— Я, с вашего разрешения, стоя, — отказался Попов. — Неловко с бумагами, сидя-то. А у меня их, извольте видеть, целая папка. Вышестоящим начальством, осуществляющим общий контроль и надзор за охраной вверенной нам группы лиц, мне было поручено посвятить вас в детали произошедшего.
— Как будет угодно, — слегка кивнул Иван. — Смею предположить, атака была особо значительная?
— Я бы даже сказал: выдающаяся. Фактически, планировался масштабный теракт с привлечением нескольких независимых диверсионных групп. Нападающая сторона, как этого следовало ожидать, не имела знаков различия, документов и тому подобного, но есть свидетели, слышавшие их переговоры. Франки.
— И эти головы подняли! — воскликнул Петя. — Решили, что все слишком заняты, чтобы на них смотреть!
— Мы склоняемся к тому же мнению, — согласился Попов. — По факту, это работа их армейской разведки. К сожалению, пленных взять не удалось. А франкский посол, хоть и получил ноту, отбрехивается, упирая, что нападавшие были наёмниками неизвестной стороны, и Франция за них ответственности не несёт. Теперь позвольте подробности. Сигнальной системой было отфиксировано вторжение в охраняемую зону с воздуха. Предварительно территория усадеб была подвергнута массированной бомбардировке антимагическими взрывными устройствами.
Я вспомнил свой опыт попадания под такой «ковёр» и мне аж нехорошо стало, но Попов только усмехнулся:
— Не знаю, откровенно говоря, господа, на что они рассчитывали. Ещё со времени Первой Польской во всех особо охраняемых зонах стоят специальные уловители. Несколько снарядов, упавших и взорвавшихся за пределами усадеб, привели к единственному результату — местное население быстро сориентировалось в сложившейся обстановке и фактически организовало вспомогательный отряд.
— Наши могут! — невольно расплылся я. Не посрамила родная деревня!
А Попов продолжал, разложив на столе карту нашей части Карлука и показывая карандашом:
— Тут же следом за бомбардировкой с воздуха было заброшено сразу шесть групп численностью от пятнадцати до двадцати четырёх человек каждая. Они десантировались с нескольких сторон и фактически связали боем внешнее кольцо охраны. Следом высадилась вторая часть десанта, а затем и третья.
— Япону мать твою итить, — пробормотал я, — это уж целая войнушка получается!
— Именно так! — кивнул Попов. — Я поднял архивы спецслужб. Единственная сопоставимая акция за всю историю покушений — попытка англов в четырнадцатом году убить короля Египта. Замечу, в третьей волне была и спецтехника. Сверхмалые шагоходы.
— С наших «Клопиков»?
— Чуть покрупнее и вооружённые гранатомётами.
— Тоже с антимагией? — скрипнув зубами, спросил Иван.
— Так точно.
Бумаг на столе прибавлялось всё больше и больше. Кто куда бежал, кто что видел… Из всего этого должна была сложиться целостная картинка, если бы не подступающая к горлу ярость. Я представил испуганную Серафиму, прижимающую к себе детей, и…
— Коршун! — толчок Ивана в плечо слегка отрезвил, и я увидел, что столешница украсилась пятью выразительными бороздами от моих проступивших когтей. Попов посмотрел на эти отметины и вдруг улыбнулся:
— Надо сказать, диверсионная группа, ближе всего пробившаяся к внутреннему кольцу охраны, умерла очень удивлённой. Судя по воплям, они никак не ожидали встретить в усадьбе высшего белого медведя. Кричали что-то типа «он же в Индии!» — полковник покивал с большим уважением: — Ваша матушка была великолепна. И самое главное — ей было плевать на антимагию!
— Да ей, по-моему, вообще на всё плевать, — усмехнулся Иван. — Совершенно бесстрашная женщина.
— А пленных, говорите… — начал Пётр.
— У них у всех была встроена система автоподрыва. Из-за этого и часть местных казаков сильно пострадали. Они повязали нескольких диверсантов и оказались вблизи в момент ликвидации.
— То есть, франки не сами себя подрывали? — удивился я.
— Нет. Потому что взорвались и трупы тоже. Отсюда есть основания полагать, что они бы взорвались все, независимо от исхода операции. Также, господа, у меня есть письма для вас от ваших близких…
— Так чего ж ты молчишь, ирод! — не сдержался я и выдернул из рук полковника Серафимино письмо, развернул, строчки запрыгали у меня перед глазами.
А ничего, лапочка моя бодрилась и даже более того — держала тон довольно воинственный. Я перечитал послание на два раза, бережно сложил и в нагрудный карман спрятал — потом спокойно ещё раз перечту.