— А первое? — не удержался от вопроса я. — Первое какое?
— Зачарование, — смущённо почесала нос Айко. — Я когда маленькой лисичкой была, постоянно голодала. А так — подойдёшь к лавочнику, зачаруешь, он тебя и накормит…
— Мда, суровое у тебя детство было, — совершенно автоматически погладил я Айко за ушами. Поймал хитрый взгляд. — Ой, извини.
— Добрый вы, — улыбнулась Айко. — Вам простительно.
Проскочила неприятная мыслишка, что если лиса не захочет, чтоб её трогали, может ведь и руку откусить… А она, будто и не было ничего, присела, словно кошка, обвив лапки веером хвостов:
— Так что мы с вами, Илья Алексеевич. Может, удастся всё быстрее провернуть, и мы с дочерьми раньше вернёмся на «Дельфин» — невидимость поддерживать.
— Хорошо, если так. Думается мне, там в охране тоже не мальчики для битья собрались! Полагаю, встреча будет бурной.
— И это та-ак интересно! Правда, девочки? — предвкушающе протянула Айко.
— Да! Да! Да! — лисички-дочки запрыгали вокруг. — А потом можно торт? — вдруг спросила Хотару, получила подзатыльник от матери и надулась.
— Будет вам торт. Даже два! — повторил я слова Ивана. И от своих щедрот добавил: — С орехами, шоколадом и взбитыми сливками.
— Ура! Ура! Торт! Два! — рыжие запрыгали с удвоенной силой.
— И еще один — маме вашей! — сверх прежнего обещал я. А что, светлость я или нет? Могу себе позволить!
Да. Как-то я за повседневной суетой стал забывать то чудовище, которое дралось с «Пантерой», мной и Дашковым. И дралось в одну каску, промежду прочим! А теперь их целых три. Да, две послабее будут. Но это по меркам чудовищ послабее!
Так что — будет вам торт, каждой — трёхэтажный и с сахарными лебедями. Лишь бы побольше казаков в живых осталось.
21. ГОЛКОНДА
ВНИЗ!
Через два часа раздался ревун боевой тревоги. Если совсем честно, я эти часы лежал на койке в каюте — письма из дома перечитывал. И преисполнился я такой каменной уверенностью, что будет всё хорошо. Укокошим мы раджу этого и домой вернёмся. Да! Так и будет!
Думы думами, а ноги уже несли меня в трюм.
— Мы прямо над целью, — сообщил голос капитана из системы связи. — Пока вне зоны обнаружения. Высота — двенадцать километров. Десантной группе приготовиться!
Первая партия казаков уже заняла свои места в облегчённом десантном модуле и встретила меня белозубыми улыбками.
— Опоздун, ты ваша светлость. Или опозданец?
— Опоздюк! — заржал в ответ я.
— Ну что, подвинуться? Тут как раз еще одно место есть. Для тебя сберегли, — призывно замахал дядь Женя. — Или ты тросом?
— Не-е, у меня свои способы.
— Ну-ка, ну-ка! Поглядим-посмотрим, чем ты нас удивишь!
В ответ на вопросительный взгляд отца я одобряюще улыбнулся и подошёл к краю открытой аппарели. Негромко спросил в пространство:
— Поймаешь меня, Айко?
— Если человеком — легко. Сэнго понесёт Антона, а Хотару — Александра.
— Я смотрю, вы уже обо всём договорились? — усмехнулся я.
— Всякий экспромт хорош, если он тщательно спланирован! — подтвердил мою версию подошедший Швец.
Дирижабль немного тряхнуло, и мы стали стремительно снижаться — словно на русских горках вниз скользишь, только строго вертикально, аж желудок к горлу.
— Входим в зону наблюдения, лисам активировать невидимость через пять!.. четыре!.. три!.. две!..
— Сделано! — выкрикнула Айко, перекрывая последние секунды отсчёта.
Из-под потолка тут же коротко оповестили:
— Десант через двадцать секунд! Всем приготовиться!
Вот уже различимы контуры голкондской крепости. «Дельфин» падал прямо на ярко освещённое множеством огней здание, окружённое нарядным парковым комплексом — дворец раджи.
Скорость падения замедлилась. Полный стоп!
Под брюхом что-то механически лязгнуло. И я увидел удаляющиеся продолговатые тени — две, а через некоторый промежуток — ещё две. Ага. Капитан вначале бомбы, специальным подарком от кладовщика, отправил. Ой, щас там буде-ет…
Внизу, влепившись в энергетический купол, расцвели два огненных цветка. Защита, не рассчитанная на столь сильное разовое воздействие, задрожала и пошла рябью — и вторая пара бомб ушла уже сквозь неё, вспыхнув ослепительно-алым у стен дворца.
Сверху — красиво. А вот там, на земле, лично я бы не хотел оказаться, какой бы там медведь не был.
Мы самые, — проворчало на краю сознания.
Да это понятно. Но двести килограмм, это брат…
Да.
— Даю обратный отсчёт! — объявил капитан. — Десять!.. — и вместе с этой цифрой вниз от дирижабля устремилась игла смерча, пронзившая взметнувшиеся от взрыва тучи пыльной взвеси.