А мы с самым здоровым золотым мужиком превращали тронный зал в руины. Классный боец оказался. Я даже думаю, одолел бы он меня, ежели прямо через пролом в потолке в него сверху не зарядили из пушки. Приеду домой, найду где эта секретная мастерская — проставлюсь Рябушинскому! Снаряд с противным «бдыньк!» влетел Золотому в грудь и вырвал вместе со снопом огня огромный кусок спины. И оказалось, что это не золотой мужик, а такой странный шагоход. Потому как внутри золотой статуи сидел обычного вида пилот. Я это я по останкам предположил. Может, и баба была. Там такие ошмётки остались — уже не разобрать. Но дрался здорово! Мир праху твоему, воин!
— А теперь ты! — рыкнул я в сторону странного трона. — Хватит прятаться за спины своих стражников! Ты хотел — я пришёл! Иди сюда!
И это «сюда» получилось таким противным, что у меня у самого на загривке шерсть дыбом встала. А оставшиеся золотые стражи качнулись назад.
— Брысь! Болезные! — вызверился я на последнюю охрану раджи. Но те так ничего и не успели. Позади строя мелькнул рыжий блик — и строй упал. Прям как те бандюганы на Дальнем Востоке, со свёрнутыми шеями.
И я впервые увидел раджу Голконды. На подушках возлежал тучный старик. Седая борода, тюрбан белого шёлка, бирюзовый халат, а в пальцах — виноградина с золотого блюда, заваленного фруктами. Честно. Тут люди и нелюди умирают, а он виноград жрёт, гад!
— Вот и свиделись! — Я не торопясь пошёл к нему. И улыбнулся. Зря, кстати.
— Умри-и-и! — буквально завизжал раджа и вытянул в мою сторону руки. А с рук как полетит в бедного мишку! Что полетит? Да вообще всё! И тебе огонь, и лёд, и каменные какие-то лезвия, и ветер, что хуже наждака… Как он меня не размазал сразу, я так и не понял. Наверное — шкура толстая да щиты прочные. Меня проволокло по развалинам бассейна и впечатало в остатки золотого воина. А потом всё внезапно прекратилось. Вот как отрезало. Оказалось — реально отрезало. Ну или оторвало. Над упавшим раджой стояла Айко и держала в руках его голову. Отдельно от тела, как вы понимаете. И такой красивый золотой свет от неё шёл, как блёсточками такими. Не от головы свет, а от Айко!
— Эвакуация! — прохрипел я. — Айко, всем передай — эвакуация! Возвращаемся на дирижабль!
— Поняла, выполняю! — и исчезла. И голову, что характерно, не бросила.
Я развернулся и потрусил на выход. Мне сейчас нужно было хотя бы на крышу вылезти. Там или десантный модуль или кто из лис подберёт. Устал. Просто песец северный как. Но спокойно мне уйти не дали. Я еще трижды нарывался на каких-то солдат. Последние были даже винтовками аглицкими вооружены. Но когда на тебя из-за поворота вываливается огромный окровавленный медведь… Тут же оторопь — самое обычное дело. А потом-то и поздно уже.
Выбрался на крышу через один из проломов. Над нами висел «Дельфин», выглядящий как огромный сияющий дракон. Из всех окон гондолы к земле лились нескончаемые огненные ленты пулемётных очередей. А крупнокалиберный вообще выглядел огнедышащей пастью.
Я увидел уплывающую вверх площадку десантного модуля. Забирают казачков, слава те, Господи! А потом дирижабль мигнул и пропал. Видимо кто-то из лис вернулся на борт и обновил заклинание. Но ленты огня, тянущиеся вниз, никуда не делись, так что в принципе понять, где «Дельфин», было несложно. Сложнее было выскочить на открытое место и как-то попытаться под таким огнём что-нибудь сделать ему. А потом меня потащило вверх.
Наверное, меня несла какая-то из лисичек. Я скинул облик, а вот щиты напротив надел посильнее. Видимо это меня и спасло. Потому что в нас врезалось что-то огненное, и я обнаружил что лечу. Только не вверх, а вниз.
22. ПОТРЯСЕНИЯ
ИЗ ПОСЛЕДНИХ ЗВЕРИНЫХ СИЛ
Я полетел вниз.
И ка-ак грохнулся о каменный парапет крыши. Поначалу-то боли не заметил, вскочил… прямо напротив строя из четырех индусов. И в руках у них были уже не сабли, а вполне тебе винтовки. Грянул залп, и меня словно кувалдой долбануло в живот. И в голову. Я ещё успел бросить вперёд, на все оставшиеся силы, ледяные копья, а потом упал.
Сколько я так пролежал — не знаю. Мне показалось не меньше часа. А на самом-то деле — может, минуты две. Очнулся человеком. Пополз вперёд. Думаю, хоть винтовку подберу. Почему-то мне казалось важным подобрать эту винтовку. Отстреливаться собирался? Потом почти потеряв силы, перевернулся на спину, стёр, а вернее, размазал кровь, что заливала мне правый глаз. Отцепил от ремня гранаты, одну метнул туда, откуда ещё звучали выстрелы, а вторую прижал к груди. Может, ещё заберу кого с собой?