— Сколько безвозвратных? — спросил я дядю Родю.
Тот сразу перестал улыбаться, кивнул в противоположную сторону:
— Пятеро. Очень мало для операции такого плана. Очень. Целителю спасибо сказать надо, он ведь в модуле спустился, прямо тут, на земле исцелял всех, которых лисы ему подтаскивали.
Охохонюшки… Пять — конечно, мало, а как представишь, что каждому в семью этакую новость понесёшь — так и выше крышечки…
— Пойдём, попрощаться хочу, — попросил я.
— Ну пойдём.
Дядя Родя пошёл вперёд меня, показывая дорогу, дверь в бокс открыл — да тут же назад и отпрыгнул, саблю на боку лапая:
— Упырь! Упырь!!!
Что характерно, вопль этот произвёл мгновенное оживление в рядах, и весь трюм ощетинился клинками.
— Вы не охренели там⁈ — раздался сердитый голос дяди Жени из мертвецкого бокса. — «Упырь»! Сам ты упырь! Да помогите мне, ёрш вашу меть!
Я дёрнулся вперёд, но был остановлен вытянутой рукой дядь Роди:
— Погодь! Пущай докажет, что человек!
— Ирод ты после этого! — сердито возопил дядя Женя. — Доказательствов ему! Вот погоди, я ужо выберусь, выдам тебе на орехи!
— Братцы! — выкрикнул второй голос. — Да развяжите уже нас, чего мы тут как мумии валяемся?
— О! И Гришка ожил! — переглянулись казаки.
— Да мы все тута ожили, — мрачно ответил третий. — Как мадамочка эта узкоглазая к нам заявилась, так и ожили. Рано вам, говорит. Да ещё… как это?
— Переизбыток жизненной энергии в этом секторе, — сказал голос Григория. — Выдавила, говорит, вашу смертушку к японской бабушке. И исцелила заодно. Придётся, говорит, вам ишшо пожить, — голос Грини приобрёл язвительные модуляции, — помучицца с вашими дружками непутёвыми, которые живого человека от мертвеца отличить не умеют.
— Позвольте, дети мои! — накрыл трюм густой голос монаха-некроманта. До сих пор трое батюшек, видать, с тяжёлыми сидели. Но новости такого рода быстро разносятся, вот печёрский инок и поспешил. — Я умею жизнь от нежити отличать.
— Сабельку дать, батюшка? — спросили сбоку.
— Своё оружие имеется, сын мой. Будьте уверены, если там умертвия, упокоить их я смогу.
— Ты, батя, тока не горячись, — опасливо попросил изнутри дядь Женя, — ты внимательно присматривайся, — и некромант вошёл в мертвецкий бокс.
И сразу вышел!
— А ну, братцы, помощников сюда! Живы други ваши!
— Вот уж чудо дивное! — обрадовались казаки и заторопились наперегонки помощь оказывать.
Ну что сказать вам? После такого мы летели в Бидар весёлые — как пьяные!
Если не говорить о том, что возвращались ещё и с прибытком. Кто во время эвакуации, пока меня искали, пользуясь моментом, шесть золотых стату́й из сада раджи Голконды спёр, а? Да всех в каменьях самоцветных! Ну-ка? Конечно, Семёныч!
Ох и костерил его капитан. А Семёныч отбрехивался:
— Ну чего, чего ты яришься, Сергей Викентьич? Я ж ить из каких соображений?
— Из меркантильных! — сердито отмахнулся капитан.
— И ни Боже мой! Какую ты душевную травму нанёс старому другу!
— А как же! Сейчас распишешь, как ты поменяешь статуй на полный трюм сахара, а потом на спички, на бомбы, на чёрта лысого…
— Бомбы нам, конечно, совсем бы не помешали, — покладисто согласился Семёныч, — масла-то от «Божека и Рихтгофена» так и нет.
— Да куплю я вам масло! — не выдержал я. — За чем и дело стало? Надо было заявку оформить — и вся недолга.
— Заявка — это неспортивно, — не согласился Семёныч.
— Тогда вот! — я хлопнул по столу. — Вымениваю у тебя статуи на масло. Бомб у меня нет, извини. А статуи мне до зарезу нужны.
— А зачем? — спросил Семёныч. Видно, что из чистого интереса спросил, просто так.
— Государю подарю, — вздохнул я. — Надо же нам чем-то вину заглаживать. По-хорошему-то надо ить было сперва разрешение на личный герцогский отряд брать, а уж потом на голову ражде Голконды падать. А мы чегой-то заторопились.
— Да-а-а-с, — протянули Семёныч с капитаном хором, — кося-а-ак.
— Не завидую я тебе, — прибавил Семёныч со вздохом. — Когда нас в последний раз отчитывали… впрочем, оно ещё не рассекречено. Ладно, забирай! Но не забудь при вручении присовокупить, что Семёныч лично старался!
— Всенепременно! — заверил я.
Ну вот! Вопрос с гостинцем императору решён. Осталось премии участникам экспедиции выписать. И такие, чтоб каждый недоброжелатель знал: только рыпнись в сторону Коршуна — за ним не заржавеет, соберёт такой отряд, что вас мехом внутрь вывернет. Так что премии я планировал отписать королевские. Проблем у меня возникнуть не должно было.