— Всенепременно! — сразу же обещался я. Настроение у меня сделалось самое приподнятое — отличные перспективы передо мной открываются, по сравнению с затворничеством-то! Живём!
ТАК ИЛИ СЯК, А ДАМЫ ХОТЯТ ПРЕКРАСНОГО
Итак, жизнь в Иркутске не просто забурлила, здесь внезапно появился высший свет. И как следствие этого события, за высшим светом потянулись представители (а точнее, представительницы) полусвета, вечно пребывающие в надежде найти себе покровителя (или более достойного покровителя) и выйти на содержание пожирнее.
— И чего они сюда волокутся? — удивлялся Серго (все подобные разговоры, естественно, происходили в узком мужском кругу, чтобы не травмировать наших драгоценных жёнушек). — Я понимаю, сейчас здесь крутится толпа, но все эти господа — они же приехали лишь временно! Как только они получат желаемое, тут же смоются обратно в столицы.
— Не скажи, — возражал ему Петя. — Некоторые господа внезапно осознали размах неосвоенных сибирских просторов и разнообразие ресурсов, которые здесь буквально на земле валяются — только руку протяни. Из столиц-то им всё казалось, что здесь кроме медвежьих берлог и взять нечего, а немного поосмотревшись, они уже и засуетились. Достоверно знаю о нескольких наклёвывающихся торгово-промышленных союзах и полагаю, что сие только начало.
— Мне кажется, — усмехнулся Иван, — что в вопросе отрезвления некоторых голов значительную роль сыграл наш дорогой Душнила.
Хаген только бровью на это шевельнул. Хотя в обществе, случалось, отжигал. Вот буквально позавчера очередные свежеприбывшие европейские гости охали, как боялись они Сибири, а тут вовсе и не так страшно… — а Хаген возьми да достань из кармана книжечку и говорит:
— Удивительно, господа, что вы не даёте себе труда ознакомиться хотя бы с собственными классиками. Извольте послушать, что писал Антон Павлович об Иркутске более тридцати лет назад, — с невозмутимым видом раскрыл томик на закладке и зачитал: — «Иркутск превосходный город. Совсем интеллигентный. Театр, музей, городской сад с музыкой, хорошие гостиницы. Нет уродливых заборов, нелепых вывесок и пустырей с надписями о том, что нельзя останавливаться. Совсем Европа»*, — а на корке крупно обозначено: «А. П. Чехов. Дневниковые заметки».
*Из реальных записок Чехова.
Это выступление произвело изрядное впечатление на публику, и более в тот вечер никто не рискнул заводить разговоров о медведях и сибирской глуши (что, впрочем, не отменило подобных тем вовсе).
— Да и потом, — продолжил тему полусвета Иван, — не все ведь уедут. Многие интересные для этих дамочек мишени проживают в городе постоянно.
— Хоть генерал-губернатора возьми, — согласился я, — совсем не бедный дворянин, хоть и не титулованный. Или купец Второв — вот где деньги!
— Да я вам не про них толкую! — засмеялся Иван. — Я про нас! Дома́в Иркутске строим? Строим. Значит, основательно обживаемся. В столице чтобы к княжескому телу — да к примеру, твоему, Серго — пробиться, надо локтями ещё штук пятьдесят таких же дамочек растолкать. А тут конкуренция куда как пониже. Местные театры хороши, но эти-то едут со столичным пафосом. Есть шанс проскочить в дамки.
— А что сразу к моему? — хмуро воспринял вырисовывающуюся перспективу Серго.
— Да к какому угодно! К Петиному. К моему. А наипаче — к Коршуновскому!
— Это почему «наипаче»? — с неудовольствием спросил я.
— Да потому что посчитают: титул присвоен недавно, из казаков, в столицах не живал — не избалован! Значицца, клюнуть должен сто процентов.
— Обрыбятся, — буркнул я.
— Да понятно, что обрыбятся! — радостно согласился Иван. — Но попытаются, и, скорее всего, неоднократно. В субботу на премьеру идём? Вот там и состоится первый натиск. Приезжает труппа Санкт-Петербургского малого театра, второй состав. Там поёт и немножко танцует восходящая звезда, Эли́ния Больте́. Говорят, очаровывает залы, чисто древняя сирена*. Так что готовьтесь, господа. Бить будут по площадям.
*Естественно, не та, которая мощный тревожный звуковой сигнал, а существо из древней мифологии, заманивающее моряков своим пением.
— И чему ты радуешься-то, не пойму я?
— Радуюсь развлечению, друг мой! Это будет забавно.
Забавно ему!.. Впрочем, у меня есть Айко, которая любое магическое очарование способна свести к нулю.
Ладно. Посмотрим, что там за Линия в пальте…
Лучшие, по мнению устроителей, места в нашем Иркутском театре располагались по бокам зрительного зала — два ряда лож друг над другом, справа и слева. Они располагались так близко к сцене, что наполовину даже наползали за её края.