— И не смущает их, что ты принять энергию смог, а распоряжаться по своему усмотрению — нет?
Иван усмехнулся:
— Все надеются, что это только я такой бесталанный оказался, а уж они-то на моём месте покажут себя как следует!
— Знаю я одну светлейшую княжну, которая может рассуждать подобным образом…
— Если ты о тётушке Белой Вьюге, то её как раз не будет.
— Это почему?
— Дядя сказал: и без того у неё гонору сверх меры. Если ей ещё чуть возможностей добавить, от её заносчивости вообще спасу не будет. Да и вообще. Чревато… нестабильностью в семье, так скажем.
— Ясно море.
— Но многие, знаешь ли, воспылали… внезапными надеждами, как я это называю.
— Вот тут я вполне могу их понять. Когда ты вдруг в один прекрасный день осознаёшь, что можешь стать кем-то гораздо более сильным, чем раньше… Да хоть вспомнить, как моя родня про медвежью кровь узнала! Все ведь побежали, никто не отказался, даже маман.
— Так-то да-а. Сложно людей за такие устремления судить. Но — никаких гарантий, сам понимаешь. Единственное, воздействие чистой энергии аномалии признано безопасным для человека. Во всяком случае, меня уверили, что рубиновым мне стать не светит.
Пока мы этак рассуждали, во дворе исследовательского центра была организована помпезная встреча, за которой мы с Иваном (отстранённые во избежание) наблюдали с верхней галереи, притаившись в тени растянутых навесов. У Ивана всё ещё светились глаза (хотя и гораздо слабее, чем месяц назад), но кое-какую энергию он продолжал рассеивать, и стабильностью портальных заклинаний никто рисковать не хотел.
И тем не менее, как только перемещение через портал закончилось, государь Андрей Фёдорович оглянулся вокруг себя и заметил:
— А где же наш дражайший племянник, Иван Кириллович? Только не говорите мне, что вы его не пригласили!
Встречающие академик что-то ответил императору почти на ухо. Но тот весьма громогласно возразил:
— Отнюдь! Да ещё и с Коршуном на па́ру? Если эти двое здесь, предпочитаю держать их в поле зрения!
Пришлось нам тащиться вниз, выполнять необходимые телодвижения. Ивану весьма досаждало, что родня с любопытством таращилась на его «фары», да ещё и шуточки по этому поводу отпускала, а мне — что все дамы немедленно начали искоса меня разглядывать и перешёптываться, а те, что помоложе — ещё и хихикать.
Спасибо, здесь была и Маша (жена Ивана) с их сыном, которому недавно исполнилось два года. Иван подхватил на руки маленького Кирюшку и отгородился им ото всей любопытной толпы. Мы немного отстали, потом ещё немного… и ещё чуть-чуть. Вот тут на нас перестали обращать особое внимание. Да к тому же началось интересное — расчищенные коридоры, в которых там и тут встречалось что-то интересное рубиновое — то животное, то растительное. Я сперва подивился, что доктора́-профессора́магонаучники сообразили, как растения в рубины превращать. И, видимо, не один я, потому что из головы процессии донёсся голос самого профессора Шляпникова:
— Нет-нет, уважаемые гости, все настенные украшения, которые вы видите — это не естественные образования данной аномалии. Это продукт художественных усилий древних мастеров, превращённых в рубиновых элементалей несколько сот лет назад… Да-да, весьма натуралистичная резьба…
Мы прошли ещё немного, и тот же голос объявил:
— Ваши величества, ваши высочества, прошу быть предельно внимательными! Мы входим в особо опасную зону. При движении по коридорам ничего не трогать, даже не прикасаться — во избежание случайной магической мутации. Все меня услышали?
Ему ответил нестройный хор.
— В таком случае — следуйте за мной, строго придерживаясь зелёной разметки на полу. За зелёную дорожку заступать опасно! Настоятельно всех прошу взять детей за руки.
Все сбились ближе к центру тоннеля, под ногами действительно появилась зелёная дорожка, и мы проследовали к центру аномалии.
На стенах можно было заметить отметки от снятых стендов и прочего крепежа. Надо полагать, что всех подопытных на время посещения царской семьи убрали с глаз долой, дабы не смущать высоких гостей. Оставили только украшения, в которых чувствовалась рука старых ратнаияк.
Большой рубиновый зал в центре горы преобразился. Здесь были расставлены и развешаны многочисленные магические светильники, часть предметов аккуратно сдвинута, а на освобождённом пространстве размещены столы, приборы и всякие научные штуки. Сейчас всё это было прикрыто ширмочками и пустовало — воскресенье, да и нечего лаборантам на императорскую родню глазеть.