— То есть, Свадебного Коршуна изображать? — уточнил я.
— Именно.
Что-то, видимо, промелькнуло в моих глазах, потому как директор сразу перестроился:
— Вы не подумайте, всё будет согласовано. Но его светлость — человек занятой, и бесконечный поток просителей очень ему досаждает. А мы бы его освободили от этой нагрузки. Вам, голубчик, и делать ничего особо не придётся, только сидеть вот тут и обещать входящим, что у них брак в скором времени сладится. А мы бы вам за каждую аудиенцию по империалу оплачивали. — И такую рожу скроил противную, что я поморщился и кисло спросил:
— По империалу?
Директор расценил это как торг, явно, тут же живо прикинул, что это за то, чтоб рядом с герцогом пройтись они с женихов-невест по полсотни берут, а за живое общение можно и поболее запросить, и сразу накинул обещаний:
— Хорошо, по два. Два империала за несколько слов! Соглашайтесь, голубчик! Народ к нам хорошо идёт, этак вы сможете за вечер жалованье титулярного советника получать! — и улыбнулся этак слащаво.
— Да ведь мне придётся людей обманывать?
— Ну, дорогой, мой, — развёл он руками, снова расценив мои слова как попытку набить цену, — не могу больше дать! Не могу! Посудите сами — а секретарям? А охране? А аренду? А городовому дать, чтобы лишних вопросов не возникало?
— Так люди назад пойдут! — я натурально не понимал, на что он надеялся, заманивая человека с улицы. — Они ж на Свадебного Коршуна рассчитывают, а не на артиста ряженого!
На эти слова он довольно расплылся:
— Вот о чём уж не беспокойтесь! С нас не убудет. Заплатим пару андреек посыльному, чтобы он до лентовязки в Карлуке сгонял да на палку ленточек с прописанными именами навязал — и вся недолга. Свадебный Коршун обещался, что всем ищущим счастливого брака через то будет счастие. Так что с нашей стороны никаких обманных действий — всё по инструкции! — тут он даже палец в потолок задрал, мерзавец! И сияя лоснящимися щеками, прибавил: — А коли отдельные дурни хотят больше себя успокоить, кому-нибудь денежки отдав, так пусть лучше нам несут, правильно? А мы им в этом поспособствуем! Хе-хе.
И так меня это «хе-хе» взбеленило — просто как капля окончательная. Сам не заметил, как метнулся к столу и рявкнул:
— Ах ты, гнида паскудная! — а на лоснящихся щеках только отблески голубые. Засветились зубы, значицца.
Директор совершенно по-бабьи взвизгнул, в коридоре загрохотали шаги мордоворота-швейцара, а я уже прихватил толстомордого хозяина за шкирятник и возил его по столу — по бумагам, по пеплу вонючему, рассыпая по сторонам звенящие статуэточки.
За спиной грохнула дверь.
— А ну, оставь гос…! — дальше швейцар ничего не успел выкрикнуть. Его лицо почему-то промелькнуло мимо меня. И ещё я успел увидеть подмётку курсантских сапог сорок седьмого размера.
Чопорный голос Хагена спросил:
— Илья Алексеевич, я полагаю, вам не нужна моя помощь?
На заднем плане истерически верещала молодая дамочка, а старшая вопила, как иерихонская труба:
— Да вас сейчас всех!.. Да вы пожалеете!..
17. ПРЕСТУПЛЕНИЕ И РАЗОЧАРОВАНИЕ
Я ВАМ ПОКАЖУ!
Все звуки сплетались в чудовищную какофонию, на фоне которого выделялся ржач Серго. Тут же что-то щёлкнуло и грохнуло — похоже, из револьверта стрельнули, смех Багратиона мгновенно сменился рыком, молодая Полина пронзительно завопила:
— Волк! Во-о-о-олк!!! — и загрохотала какая-то мебель.
Но всё это происходило где-то на задворках сознания.
Тщательно сдерживаемая ярость выплеснулась как-то вдруг. Я затряс директора сего заведения как грушу:
— Как ты, сучий потрох, посмел людей морочить⁈
— Наше заведение гарантирует успешные браки! — упорно выкрикнул директор.
— Действительно! — сардонически хмыкнул Хаген, сдирая с руки разодранную об охранника перчатку. — Глянь, Илья Алексеевич! — он продемонстрировал свой кулак с блестящим обручальным кольцом. — Не успел я явиться в это заведение — а уже счастливо женат!
Это почему-то окончательно вывело меня из себя, и я затряс дельца ещё сильнее:
— Имя моё доброе позорить!!! Говори, мерзавец, сам сие придумал, иль надоумил кто⁈
— Яб… Яб… — зубы господина директора клацали, и он ничего толком не мог сказать.
— Ну⁈ — я швырнул его в кресло. — Какой ещё «Яб»?
— Я буду жаловаться! — визгливо выкрикнул Апполинарий Как-его-тамович и одёрнул пиджак. — За мной стоя́т влиятельные люди!
— Ах ты, сука! — едва не восхитился я. — А не хочешь ли выяснить, тварь ли я дрожащая, — я накинул шкуру, — или право имею⁈