Но больше всего возмущались Сэнго с Хотару. Вот, оказывается, кто на лентовязку приносил испорченные ленточки! Все чернилами исписанные! Негодованию сестрёнок не было предела.
Между делом маман не упустила момента заметить:
— А Фридрих-то на казённых харчах да на сидячей работе как раздался!
И я подумал, что верно. Я как-то в суете да на нервах не особо успел своего вассала в Индии разглядеть, а наш германский принц заметно округлел, и я бы даже использовал слово «размордел» — а чего бы и не размордеть? Всей беготни у него было — от комнатки выделенной до столовой три раза в день ходить. А то и четыре. Или пять? Кульки с печенюшками у него, опять же, на боковом столике с чайничком лежали прикуркуленные. Целыми днями сиди да ешь — превратишься, поди, в колобка!
Физкультуру ему назначить, что ли? А то скажут, нарочно принца приморить хотим малой подвижностью.
Часа через три явился Петя. Естественно, мы все бросились к нему с расспросами.
— А ну, за стол! Садимся за стол! Ужинать! — разом организовала всех маман, а у Пети спросила: — Признался хоть?
— Признался, конечно! Как не признаться, — кривовато усмехнулся Петя. — Тем более что показания его подельника уже были сняты и ему предъявлены, да и косвенных улик достаточно. Меня, признаться, более всего поразила точность предъявленного нам расписания Ильи, но тут как раз всё оказалось просто.
— Поди, к знакомцу какому по-дружески в секретарскую захаживал? — предположил я.
— Ещё лучше.
— К знакомице! — догадалась Дарья.
— Именно. У нашего отделения охраны и у департамента тылового обеспечения сохранился по старой памяти общий буфет. Раньше-то организация одна была. Да и сейчас, казалось бы — что такого? Ну забегают офицеры с обеих сторон чаю-кофею с какой-нибудь плюшкой перехватить. Вот наш фигурант и зазнакомился с барышней из новонабранных секретарш…
— Ой, только вот не начинай, Петя! — возмущённо всплеснула руками Соня. — Вечные эти разговоры, что женщины к службе в армии и жандармерии не приспособлены!
— И, тем не менее, видишь — не приспособлены! — упрямо нахмурился Петя. — Сколько инструктажей было! Сколько предупреждений! И пожалте — стоило смазливой морде начать девушке комплименты рассыпать, как она разом все предупреждения забыла. До чего дошло уж: сама ведь ему заверенные расписания таскала, обо всех изменениях предупреждала! И ни одна подозрительная мысль в головёнке не шевельнулась — «это ведь Павлик просил, с самыми добрыми намерениями…» — последнее Петя пропищал, очень ловко передразнив растерянную девицу.
— И что же теперь? — спросил батя.
— По всей вероятности, будем все женские должности выводить из штата. И буфет перегородкой делить, чтоб никаких брожений.
— Да я про этого Фетясова и остальных!
— А! — Петя закивал. — Следствие растянуться не должно. Так у них там в сейфике все анкетки аккуратно были сложены, считайте — все пострадавшие наперечёт. Народу они облапошили человек под двести. Некоторых в рассрочку, но общая сумма всё равно квалифицируется как мошенничество в особо крупных размерах, хоть и не миллионное. Опросить, материал к делу подшить — всё времени требует, но насколько я слышал, вызвано несколько опытных дознавателей в помощь именно по этому делу, и к завтрашнему утру все они уже будут здесь. Даю прогноз на неделю, самый максимум — если на две-три растянется, но это вряд ли. То, что организатор банды втёрся в доверие к служащему из специального отдела охраны и выманивал данные — отягощает, конечно. Я полагаю, к нему в связи с этим отношение будет особое, лишение дворянства, срок побольше и штраф весомее, а после — запрет на въезд и проживание в крупных городах. Остальные по обычной мошеннической статье пойдут. Директору лет шесть каторги дадут, дамочкам — года по два.
Матушка покачала головой и выразительно поцыкала:
— От дурёхи! Видели ж, куда головы совали!
— А при аресте пытались стрелять! — осуждающе сказал Серго.
— Тут они могут возразить, — высказал здравую мысль Хаген, — что это был ещё не арест, а непонятное поведение группы лиц, которые показались им агрессивными. Испугались, пытались защищаться. Скажут: за бандитов приняли. Может, их суд ещё и пожалеет.
— А обманутые? — тревожно спросила Серафима.
— В этом вопросе наш Илья был непреклонен, — Петя слегка улыбнулся. — Похищенные средства будут изъяты и переданы непосредственно Свадебному Коршуну для раздачи. Предполагаю, это будет сделано вскоре после суда.
ЧЕМ СЕРДЦЕ УСПОКОИЛОСЬ