— Ладно-ладно, не ворчи, — примирительно начал я. — Скажи лучше: в Германию со мной полетишь?
Иван тут же перестал дуться и живо поинтересовался:
— А есть повод?
— Ещё какой! — с энтузиазмом воскликнул я. — Поглазеем на цветущие яблони!
— Шарман! — восторженно хлопая глазами поддержал меня Петя. — Се манифик!
— Дас ист фантастиш! — интенсивно закивал Багратион.
— Издеваетесь? — кисло уточнил Иван. — Или надеетесь, что я куплюсь и дома останусь? А вот фигу вам с маслом! Я-то знаю, что вы даже в яблоневом садочке на шею приключений наскребёте! Так что я участвую!
Мы уж думали, что Мария с сыном взаправду застряли в лапах Бидарских исследователей надолго. Однако к Пасхе их всё же отпустили домой. Ощущение защищённых слоёв, окутывающих наши усадьбы, усилилось и словно сгустилось. Вместе с тем, высочайшим повелением в строящиеся наши городские особняки прибыло несколько строительных бригад, которые не просто принялись ускорять процессы возведения зданий, а напичкивали их какими-то магическими спец-средствами — и следящими, и контролирующими, и особенными охранными. Нет, понятно, что великий маг рос только в семье Ивана, но… Я так понял, что квадрат наших усадеб должен был стать местом, где Кирюшка и его родители могли бы чувствовать себя относительно свободно — этакая уютная повседневность. И чтобы маленький великий князь и будущий великий маг мог расти в детском обществе. А то, как сказала императрица, «неудовлетворительный результат обособленного воспитания нашей двоюродной сестрицы мы уже имели неудовольствие наблюдать». Имелась в виду княжна Смолянинова (сиречь Белая Вьюга), конечно же.
А у нас как раз и компания «подходящих» детей образовывалась — для начала Аркашка, который Кирюшки постарше был чутка, но не настолько, чтоб вместе им было скучно, а там и младшие наши не заметишь, как побегут — а их целая команда, пятеро карапузов, если Хагенову Вильгельмину считать! Кроме того, не забываем про журналы мод для беременных, которые Серафима приметила — значит, ожидается ещё пополнение. Дашковы, опять же, рядом.
А пока мы радостно встретили Пасху — с ночным богослужением, пышным застольем, колокольным звоном до одурения и с ежечасными набегами новых отрядов маленьких волочебников, свистящих в свистульки и гремящих в бубенцы у ворот. Эти развесёлые орды путешествовали от двора ко двору с песнями в честь Христова Воскресенья и получали за свои старания разные вкусные гостинцы.
Три дня мы гуляли с роднёй и друзьями, а на четвёртый погрузились нашим боевым мужским составом на борт «Пули» и помчали в страну, без малейшего сомнения именующую себя не просто империей, как многие другие, а непременно Великой.
НЕМЕЦКИЕ ПЕСНИ И БИДАРСКИЕ НОВОСТИ
На борту Фридрих сделался особенно нетерпелив и порывист, то начинал что-то рассказывать, ударяясь в воспоминания, то вдруг принимался распевать лирические немецкие песни (это по мотиву я догадывался, что они всё же лирические, а так — чисто упражнение по сборке-разборке пулемёта, сплошной железный лязг). Откровенно говоря, Фридриха становилось всё больше и больше.
Петя утянул за рукав невозмутимого Хагена, вручил ему бутыль шнапса и две крошечные рюмочки и попросил взять принца на себя. Хаген увидел в моих глазах одобрение, кивнул:
— Яволь! — и как-то ловко увёл германского принца в дальнюю часть салона, где Фридрих продолжил упоительно ностальгировать, а фон Ярроу — понимающе кивать и потихонечку подливать в рюмочки.
А знали ли вы, что от малых, но частых доз, да при скромной закуске, люди пьянеют значительно быстрее, чем от больших? Преимущество этого метода в том, что проснувшись после возлияний, человек и не болеет особо.
В общем, Хаген успешно накачал принца шнапсом, тот спел ещё пару песен и умиротворённо затих.
— Если я сделаюсь столь же велеречивым, просто пристрелите меня! — осуждающе попросил Серго.
Зато наш великий князюшко впал в особо благодушное состояние и внезапно принялся разглагольствовать о Бидарских рудниках:
— Вот вы в прошлый раз сбили меня с рассказа, а ведь там интересные вещи происходят, господа.
— Неужто опять рубиновые собачки? — усмехнулся я.
— Ты не поверишь, но собачка Жужа в недельный срок снова стала рубиновой.
— И те древние индусы тоже?
— И индусы. Я, правда, краем уха слышал, что состоялись-таки некие приватные эксперименты с женщинами, но что это за доброволицы были, и будет ли какое-нибудь продолжение сему действу — не возьмусь утверждать. Зато, — Иван многозначительно воздел к потолку палец, — лаборатория доподлинно установила, что рубиновым может стать любое животное.