— Мы-то сможем…
— А как же есть озеро? — в тон мне вскинулся Фридрих. — Отсутствие озеро? Ведь всё дело в водоросля?
— Спокойно, господа! — успокаивающе поднял ладонь Сокол. — Есть у меня на примете одна примечательная специалистка… Да, собственно, все вы её знаете либо наслышаны. Сестрица Катерина. В некотором роде, она должна быть благодарна нашему Коршуну за обещание крепкого и исполненного любви брака с принцем Египта Джедефом Семнадцатым.
— Это который по прозвищу Бегемот? — живо припомнил Серго.
— И он же Крокодил, — прибавил Петя.
— Только я не понял, — спросил я, — а при чём тут Катерина? Она в благодарность за нечаянно ляпнутое слово опишет наши труды праведные для потомков?
— Да не-е-ет! — отмахнулся Сокол. — Путь к литературе ей накрепко заказан. Но я планирую припрячь её по другой стезе. По её основной способности. Собственно, почему родня Джедефа с таким восторгом ждёт свадьбы с русской принцессой — она ж мощная природница. У них планы на оживление хотя бы части пустыни. А я так себе думаю, что не грех сестрёнке перед отъездом и на благо родины поработать.
— Но этойт водоросля — эндемик, — растерянно пролепетал Фридрих. — Не приживайтся нигде, только здесь.
— Эх, братец, — усмехнулся Иван, — для экономии времени и сохранения ваших нервов я не буду рассказывать о некоторых экспериментах, которые изволила проводить моя изобретательная сестрёнка. Так что будь уверен, она и озерцо подходящее преобразует, и водорослю твою туда подселит в два щелчка. Главное потом — купол климатического контроля над ним обеспечить. Ну да это не такая проблема, сделаем. В первую голову, без излишнего афиширования образцы набрать. Сколько там эти мелкие зелёные штучки вне озера живут? Этот высоколобый деятель должен точно знать. Если хотя бы сутки — успеем! — Иван азартно потёр руки. — Фридрих, дело за тобой! Ты должен сделать этому типу предложение, от которого он не сможет отказаться.
— Помощники мы забирайт с собой? — деловито уточнил принц.
— Обязательно! Нам же не нужно, чтобы они тут растрепали на каждом углу историю Кнопфеля и нашего к нему явления.
— Хорошо. Я переговорийт!
Принц принял максимально суровый и величественный вид и направился вниз, монументально печатая шаг. Семейный стиль германских кайзеров, не хухры-мухры.
— Кто-нибудь пояснит мне, — озадаченно начал я, — а почему кайзеру не пришла в голову та же идея, что и нам — переквалифицировать лабораторию под оборотней?
— У-у-у! — усмехнулся Серго. — Не думай, что он глупее нас! Возможно именно потому и взъярился, что подумал.
— Вот сейчас совсем всё понятно стало!
— В Европе практически нет оборотней, — пояснил Петя. — И «практически» в данном случае — это поправка на статистическую погрешность. Слишком активно тут с ними боролись в период Темновековья. Так активно, что вычистили под ноль. Соответственно, в американских анклавах, заселённых из Европы, та же ситуация. В Южной Америке картина сходная, но по другой причине. Почему-то их магическая школа к зооморфам нетерпима, сохранились только морские, которые способны были уйти от преследования на глубину.
— А-а-а! Помню-помню акулу.
— Во-о-от. В Африке пятнами. Кое-где, правда, даже правящие династии из оборотней, как в том же Египте. Так что в основном оборотнические кланы сохранились у нас в России да на остальной территории Азии. Получается, профессор этот кому угодно помог, только не Германской империи.
— Надо ж ты, кто бы знал…
Иван посмотрелся в тускловатое зеркало, прикреплённое сбоку от кровати, приосанился и вздёрнул подбородок:
— Господа, думаю, нам пора. Торжественный выход!
КТО НЕ С НАМИ, ТОТ ДУРАК
Мы потянулись за ним к лестнице, тоже по инерции заглядывая в это зеркало, оправляя мундиры, а кто и прогоняя волну очищения — секундное же заклинание, а какое полезное! Спустились вниз блестящим обществом, не в пример тем взъерошенным бойцам, которые валялись в лаборатории и гонялись по подземным коридорам.
— Господа! — приветствовал нас Фридрих. — Я обрисовайт для герр Кнопфель возможный перспектива… — тут лицо Фридриха сделалось задумчивым, он вытащил из нагрудного кармана каменную луковку, покатал её в пальцах и произнёс другим, каким-то задумчивым голосом: — А теперь, профессор, я желайт знать: насколько искренне вы соглашайтся на наше предложений?
— Да вы даже не представляете, ваше высочество, как я устал от этого неустройства, непризнанности и вечной необходимости скрываться! — возопил Кнопфель (судя по вытянувшемуся лицу, сам себе изумляясь). — Получить полноценную лабораторию! Получить признание, финансирование! Кстати о финансировании: на какой объём фондов я могу рассчитывать.