— Илья Алексеич, — начал с надрывом в голосе Серго (и куда только акцент подевался?), — ежли тебя эти злобные германцы порешат, кому доверишь «Пулю» домой вести?
— Фридриху Вильгельмовичу доверю. Он в вашей беспутой компании самый ответственный, — усмехнулся я. Дуэлянтов аж перекосило, а Серго продолжил ломать комедию:
— А часы? Часы с кукушкой редкой полосатой породы кому оставишь?
Полицейский стоял с торжественным лицом, а дуэлянты, похоже, начали подозревать, что над ними глумятся.
— Тебе оставлю, дорогой! Повернёшь их лицом к стене и получишь часы с дятлом! А свистульку в виде кукиша передайте тому из дойчей, кто меня побить сумеет.
Фридрих неожиданно заржал, впервые самостоятельно поняв шутку на русском языке. Даже без перевода! Это у него, верно, от ажитации. На фоне остальных наших, изо всех сил изображающих постные лица, смотрелось зверски.
— Ладно, братцы, с Богом! — сказал я и вошёл за дуэльную черту, направляясь к означенному немецким кодексом исходному месту.
Первый противник оказался здоровенным детиной, надо сказать. И тяжелый прусский офицерский палаш в его руке смотрелся маленьким ножиком. Ну так и я не малыш. И в плечах, и в росте. И если он хотел меня испугать статями, то кто ж ему доктор? Ему бы с Федей-сьешь-медведя помериться. Сразу бы всё понял.
Гос-споди, да что же мне в голову-то лезет.
Распорядитель уронил платок, долженствующий дать нам начало к поединку, и я пошёл на дойча, раскручивая кисть, разминая её…
Вот убейте меня, не могу внятно описать сам поединок. Ежели со стороны смотреть — всё же понятно, вот один нанёс удар в руку, второй принял парад и в свою очередь атаковал корпус… А изнутри поединка — только несколько стёртых картинок.
Вот он резким ударом сбивает мне клинок, видимо в расчете повредить кисть, а я, крутанув саблю, чуть цепляю его в локоть. Несильно, так — царапина. Да его это и не останавливает. Дойч пёр паровозом и «крестил» меня палашом, щедро вкладывая в удары силу. А я только успевал чуть подправлять его удары, не давая ему попасть по мне или со всей его дури — по клинку сабли. Спасибо бате и полковнику Харитонову за науку! Против немецкой школы работы тяжёлым палашом — только так.
По итогу дойч увлёкся. Излишне. Пока он теснил меня, а я отступал по кругу, он, кажись, окончательно уверился в том, что он давит, а я гнусь — и забыл, что в такую игру играют вдвоём. На очередном богатырском замахе я не стал отступать, а наоборот — шагнул к нему вплотную и треснул его гардой прямо в зубы. Аж хрустнуло. Я перехватил левой руку с палашом и насадил дойча колющим в живот.
— Майн Готт! — прохрипел дойч, а я выдернул саблю и с оттягом рубанул его по плечу.
Красиво получилось. На землю мой первый противник падал двумя кусками. Тушка и отдельно плечо с рукой.
Я повернулся к оставшимся дуэлянтам и стряхнул капли крови с клинка:
— Вы хотели победить медведя в Берлине? Серьёзно? Да тут же сам город против вас! Или вам растолковать, как переводится название вашей столицы⁈ — глянул на распорядителя: — Виктория⁈ Или башку ему отрубить?
Что меня поразило, немцы продолжали действовать чётко по протоколу. Полицейский обернулся к распорядителю, потребовал подтвердить поражение упавшего участника, и только когда тот подтвердил, одна из медичек, ожидающих на краю площадки, кинула заклинание, останавливающее кровь. И — внимание! — только после подписания документа о моей первой победе обе дамы-целительницы рысью бросились к побеждённому и начали что-то вокруг него хлопотать.
Старшая подошла к полисмену и бесстрастно отрапортовала:
— Вероятность сохранения жизни около двадцати пяти процентов. Очень большая кровопотеря. Прошу разрешения воспользоваться каретой, — это всё мне от нечего делать Петя переводил, пока я подошёл к краю, где стояли наши.
— Эк у них всё муторно устроено! Пока бумажки не будет, шагу ступить нельзя, — оценил немецкий орднунг я. — Фридрих, дорогой, а давай в целях экономии времени следующих сразу двоих приглашай, а?
Поймал встревоженный взгляд Сокола. Подмигнул. Н-е-е, не думай, князюшко, это не головокружение от успехов! Они щас выйдут, а на песке лужа кровавая от их друга осталась. Тело-то уберут, а кровь впитаться не успеет. Каково им будет? Осторожничать будут. А нам того и надо. Ещё деда, когда меня мальцом гонял, такое наставление давал: «Ежели с двумя схватиться довелось, помни про правило шашек. Выстави противников в линию, чтоб один другому мешался. И тогда, ежели оне не спаяны, не умеют сообща двигаться, будет тебе не два, а один противник. А там и карты в руки!»