Однако, когда мы удалились из зоны их слышимости, Хаген сказал:
— Господа, у меня есть сильнейшее подозрение, что спустя короткое время охрана стадиона придёт в себя и вызовет подкрепление. Нас непременно начнут разыскивать.
— То есть, наши действия будут расценены как… Как что? — прикинул Петя.
— Как нарушений общественный порядок, я полагайт, — высказался Фридрих.
— Да ещё и возбухать будут, что дорожки помяли, — поддакнул Серго.
— А не кажется ли вам, господа, что пива и в Линце можно попить? — неожиданно рассудительно предложил Иван. — Как думаешь, а, Хаген? Есть в Линце приличные пивные?
— Яволь, ваше высочество! — просиял тот. — Смею предположить, что знаю пару отличных мест, где пиво куда лучше берлинского!
— В таком случае, господа, прибавим шагу! — бодро скомандовал наш великий князюшко и устремился вперёд, увлекая нас своим примером. Хотя меня не оставляло смутное подозрение, что в Линц он торопится исключительно из тех соображений, что в Берлине всё самое интересное закончилось, а осталась одна нудятина и унылые полицейские протоколы…
Выскочив из прилегающего к стадиону парка, мы повернули не налево, как изначально предполагалось, а направо и бодрой рысью устремились по довольно тихой улице, вертя во все стороны головами в поисках наёмного экипажа.
Далеко позади раздались дружные трели полицейских свистков.
— А ведь действительно прислали полицейских по наши души, шельмы! — сердито проворчал Сокол. И тут мы едва не хором воскликнули:
— Экипаж! — потому что из бокового проулка действительно вынырнул пустой экипаж. Позёвывающий возница на вечернюю смену, небось, собрался.
Малый сперва было испугался нашего количества, но потом, похоже, отметил для себя тощие стати большей части присутствующих, да и монета, отблёскивающая золотым портретом кайзера, сделала своё дело — до воздушного порта домчал он нас без лишних вопросов. Там мы загрузились на борт «Пули», ожидающей нас в полной готовности — и, как говорится, «земля, прощай!»
— Гляньте, а вон и полицейские за нами прикатили! — фыркнул Серго, указывая в иллюминатор на суетящиеся внизу крошечные фигурки с блестящими штырьками на лакированных касках.
— Ну пусть попробуют погоняться за нами, коли у них встала такая нужда, — усмехнулся я и кивнул выглянувшему в пассажирский салон помощнику капитана: — Ускоряемся, покуда нам с земли какие-нибудь сигналы передавать не начали. У нас срочные дела в Линце. Разрешено использовать усиленный магический контур.
— В таком случае, господа, прошу временно пристегнуть страховочные ремни! — сверкнул белозубой улыбкой помощник капитана. — Нас ожидает резкий рывок.
С этими словами он нажал служебную кнопку внутренней связи и передал:
— Требуется быстрый старт.
— А если я поставлю личный щит? — с некоторой досадой на неудобство поинтересовался Петя.
— Вас может выбросить рывком, а вашим щитом травмировать другого пассажира, — менторским тоном возразил помощник капитана. — Требования воздушной торговой гильдии первого класса, к которой относится борт, соблюдаются всеми неукоснительно. Даже императорами, уверяю вас.
Тоже нововведение ведь это. Не было раньше на дирижаблях никаких страховок. Да и не нужны они были, по существу — не те скоростя ранее развивались, плавно всё, неспешно. А теперь военные курьеры — ту же «Пулю» взять — под четыреста километров в час делать могут. Вот и позаимствовали полезное с шагоходов. Ремень в точь как на пилотском кресле.
— Давай скорее, — толкнул Витгенштейна в бок Сокол, — пока за нами впрямь шлюпка не вылетела.
Помощник капитана убедился, что все пристегнулись, занял отведённое ему кресло (тоже быстро пристегнувшись) и нажал кнопку в подлокотнике:
— Все готовы! — что-то услышал в ответ и кивнул нам: — Приятного полёта, господа!
Дирижабль рванул вперёд.
— Однако! — просипел Серго, притянутый к креслу ремнём.
Картинка внизу стремительно начала удаляться.
— Как ощущения? — спросил помощник капитана.
— Я в последний раз переживал такие, когда в нас на полном ходу «Кайзер» врезался, — честно сказал Хаген. — Тряхнуло нас тогда изрядно.