Слушая Марсо с напряженным вниманием, Лусто привычным жестом приглаживает непокорный бобрик волос.
— Если уж быть откровенным, то я не могу сказать, что вы меня убедили. Еще, пожалуй, будь все коммунисты такие, как вы… А то, например, ваш Ролан говорит о немедленном захвате власти. Я очень уважаю Ролана за его нынешние боевые дела, но это еще не значит, что я уже готов избрать его своим депутатом.
— И у нас, как везде, есть люди более и менее терпеливые, более и менее рассудительные…
— А как с де Голлем? Что вы тут собираетесь желать?
— Это зависит не от нас, а от того, что он будет делать.
— Могу я задать вам один щекотливый вопрос?
— Пожалуйста.
— В настоящее время де Голль олицетворяет собой французское Сопротивление. Признаете ли вы его своим руководителем?
— Коммунисты признают только тех руководителей, которых сами выбирают. Всех же других они оценивают по их отношению к народу.
— Иначе говоря, для вас руководителем является Торез?
— Да, для меня, для моих товарищей и равным образом для многих французов… Именно воззвание Мориса Тореза вовлекло нас с самых первых дней оккупации в движение Сопротивления, а вовсе не декларация генерала де Голля[15].
— Я не знаю такого воззвания.
— Может быть, потому, что лондонское радио никогда о нем не сообщало.
— Вот это, мне кажется, было ошибкой, — говорит Лусто. — Когда появляются такого рода документы, о них следует извещать всех…
Марсо усмехается.
— Вы как будто упомянули вначале о каком-то свидании?
— Да. Сирано хотел бы с вами встретиться.
— Что ему от меня надо?
— Этого он мне не сказал.
— Я охотно приму его, но не здесь.
Марсо опасается, что в своих объяснениях зашел слишком далеко, и не решается возобновить беседу.
— Послушайте, — говорит, закуривая сигарету, Лусто, — у нас с вами, кажется, одинаковое звание… В конце концов можно бы, пожалуй, перейти и на «ты»…
X
Подъезжая к повороту, Бернар Лусто сбавляет ход, но убедившись, что впереди путь свободен, пускает мотоцикл на полную скорость… Он обещал Роз заехать в Палиссак — известить семью Пейроля о его здоровье, и времени у него в обрез…
Славный малый этот Марсо! Лусто рад, что познакомился с ним. Однако в ряде вопросов между ними еще существует непонимание… Например, в этом вопросе относительно де Голля. Они снова вернулись к нему в конце беседы, и у Лусто создалось впечатление, что Марсо не доверяет де Голлю. Со своей стороны, — Лусто это хорошо знает — те, кто называет себя деголлевцами, тоже не питают доверия к коммунистам. И даже более того — они не выносят коммунистов. Стоит только послушать, как отзывается о них Сирано… Правда, в 1936 году они заняли его завод! Но что же все-таки является причиной вражды? Коммунизм, конечно, не такая примитивная вещь, как толковал ему когда-то один из приятелей по «Боевым крестам»: «У тебя, допустим, есть две коровы, так одну из них они отберут…» Тут дело значительно серьезнее. Лусто вспоминает другое определение, которое слышал совсем недавно: «Коммунизм в теории — прекраснейшая вещь, но на практике неосуществим…» Однако у коммунистов есть свои планы, и они верят в их осуществление. Они хотят перестроить все по-новому… А пока и те и другие — и сторонники Тореза и сторонники де Голля — участвуют в Сопротивлении. Но разве это одно и то же Сопротивление? В вопросах боевой тактики Лусто чувствует себя ближе к Марсо, но все же считает, что «Тайная армия» при всех условиях окажется необходимой потом, когда надо будет обеспечить порядок в стране и умерить пыл некоторых коммунистов. Ну а если придется выбирать одно из двух? Да, старина, тут нужно поразмыслить и не горячиться. Ты вступил в «Боевые кресты», чтобы навести порядок в стране. А коммунизм, если с ним поспешить, может вызвать с самого начала беспорядки… Впрочем, надо прямо сказать, у коммунистов есть дисциплина, железная дисциплина. Конечно, проще было бы вообще не иметь никакого дела с политикой. «Как раз политика и привела нас ко всему этому: к войне, к оккупации», — говорил он только что Марсо. «Да, — ответил ему тот, — но при иной политике и дела пошли бы иначе…» Самое удивительное, думает Лусто, что у коммунистов всегда готов ответ на любой вопрос. Не мешало бы кое-кому у них поучиться… Что такое? Дочка Дюшанов, одна, на велосипеде! Что ей надо?
15
10 июля 1940 года нелегально издававшаяся газета «Юманите» опубликовала за подписью Мориса Тореза и Жака Дюкло воззвание ЦК Французской коммунистической партии, в котором говорилось: «Франция познала поражение, оккупацию, унижение. Истекающая кровью Франция хочет жить свободной и независимой. Никогда столь великий народ, как наш, не будет народом рабов. Франции не быть разновидностью колониальной страны. Франция с ее славным прошлым не станет на колени перед кучкой лакеев, готовых к любым услугам. Битым генералам, аферистам, политиканам с подмоченной репутацией не возродить Францию. Народ — вот на кого возлагается великая надежда на национальное и социальное освобождение. И лишь вокруг рабочего класса, пламенного и великодушного, полного веры и отваги, может быть создан фронт свободы, независимости и возрождения Франции».
18 июня 1940 года генерал де Голль заявил по радио из Лондона: «Я, генерал де Голль, находящийся в Лондоне, призываю всех французских офицеров и солдат, которые находятся или могут оказаться на английской территории — как с оружием, так и без оружия, призываю инженеров и рабочих, специалистов военной промышленности, которые находятся или могут оказаться на английской территории, установить со мной связь». — Прим. авт.