Брат расхохотался и ответил
— Ничего не меняется, да, Сергей? Как был оболтусом, так и не спешишь взрослеть.
За такими разговорами, приправленными дружескими подколками, мы незаметно добрались до дома.
Шагая по лестнице к входной двери пятиэтажного дома, я подумал, что что-то с переселением моей души в это тело пошло не так. Как я уже говорил, от прежнего владельца тела мне вроде как досталась только память. Только вот почему тогда я на пороге дома ощущаю непонятные эмоции вроде щемящей грусти вместе с радостью и вообще нахожусь в предвкушении чуть не восторга от самого факта возвращения ДОМОЙ. Ведь на самом деле это не мой дом и ждёт меня не моя мама, так откуда это все? Непонятно и странно.
Нас с братом ждали, и встреча получилась тоже, можно сказать, привычной. Мама, увидев моё лицо, заохала, засуетилась, а потом, обняв меня, и расплакалась. У меня в свою очередь аж сердце зашлось. Обнимая эту, по сути, чужую сухонькую женщину, я не мог избавиться от щемящего чувства жалости к РОДНОМУ человеку. Совсем другое чувство испытал, здороваясь с дядькой, коренастым и почти лысым мужиком, чем-то напоминающим мне известного артиста Евгения Леонова. Только вот если этот артист всегда вызывал у меня положительные эмоции, то дядька не вызывал вообще никаких. Чужой человек, по-другому и не скажешь. Да и вёл он себя непонятно. Если забыть про рукопожатие, то могло сложиться впечатление, что он и не заметил моего появления. Говоря проще, я для него как пустое место. Нет, явно он этого не обозначал, но иначе объяснить его поведение не получалось.
В принципе мне от этого было ни холодно ни жарко, поэтому я отвечал ему тем же, сосредоточив все свое внимание на маме, которая буквально засыпала меня разнообразными вопросами. Вот уж кто действительно здесь был родным человеком.
Я не стану пересказывать наши с ней разговоры, кто хоть раз общался с любящей матерью, тот меня поймёт. В таких случаях все мамы одинаковы, и это неоспоримый факт.
Скажу только, что я ничуть не пожалел, что мне пришлось прибыть в Москву, потому что вновь испытать полузабытые эмоции от встречи с любящим тебя просто так человеком, это дорогого стоит, по крайней мере для меня.
Во время ужина в этой семье практически не разговаривали, да и прошёл он (хоть мужская часть и выпила по несколько стопок водки типа за встречу) совсем даже не душевно. Как-то уныло он прошёл, и если бы не ехидные улыбки брата, правильно понимавшего моё состояние, можно было бы сказать, что этот ужин был чуть не траурным.
Зато после застолья, когда дядька удалился к себе в кабинет, за меня брат с мамой и даже горничная тётя Люба взялись по-взрослому. Вопросы сыпались со всех сторон, и я на них при всем желании не успевал отвечать, слишком уж много их было — в особенности от женщин. Брат, можно сказать, участвовал в этом балагане больше как зритель. У меня вообще складывалось впечатление, что на самом деле мои ответы не особо интересовали присутствующих. Они, похоже, кайфовали от самой атмосферы. Необычное это было действо и чем-то даже привлекательное. Во всяком случае я сам не заметил, как расслабился и вправду почувствовал, что я дома.
На самом деле надолго это все не затянулось. Мама довольно быстро вспомнила, что я с дороги и мне надо бы дать отдохнуть, да и брату завтра рано вставать. Поэтому уже через полчасика мы разошлись по своим комнатам. Кстати сказать, квартира здесь пятикомнатная, бедностью мои здешние родственники совсем даже не страдают. Поэтому ничего удивительного, что у меня здесь есть своя личная комната, в которой я, по сути, вырос и жил до недавнего времени.
Всё-таки не зря говорят, что только дома спится по-особенному и там ты отдыхаешь лучше, чем где бы то ни было. Наверное, поэтому засыпал я если не счастливым, то близко, но насладиться покоем и умиротворенностью не успел. Казалось, только уснул, как тут же случилась непонятная хрень, которая меня напугала, напрягла и заставила паниковать даже во сне. Не могу сказать, почему это случилось именно сейчас и здесь, может потому что я действительно расслабился, не знаю. Но в какой-то момент я вдруг обнаружил, что зависаю над кроватью, в которой спит моё тело и нахожусь в состоянии вроде того, какое было в момент начала переселения в новое тело и в этот мир.
В общем, зависаю я бестелесным духом и отчаянно паникую, не понимая, что происходит. Первой мыслью было, что тело всё-таки отторгает душу и что у нас с Афродитой ничего в итоге не получилось. Второе, что пришло на ум, что это Афродита балуется, и я даже невольно осмотрелся вокруг. Только когда я убедился, что рядом никого бестелесного кроме меня нет, на краю сознания мелькнула воспоминание о предупреждении Афродиты о возможных непонятках.