— Вы можете предсказать этот самый предел, на который придётся отступать?
— Нет конечно, я же не господь бог. Но я бы на вашем месте увёз семью куда-нибудь восточнее Москвы.
— Даже так? — Без всякой иронии спросил старик и без паузы добавил: — Сомневаюсь, что кто-либо из моих соплеменников счел бы эту информацию достойной платой. Но я почему-то думаю, что это выгодная сделка. Поэтому, да. Мы возьмемся за работу и сделаем её на совесть. Мне от вас нужны данные людей, с которыми надо работать. И да, если информация подтвердится, я гарантирую возврат оплаты продуктами.
Умный всё-таки старик, все он понял, как надо. Да и на первый взгляд нежадный в отличие от своих соплеменников. Может быть, и в дальнейшем с ним ещё поработаем. Жизнь она ведь может выдаться длинной, и мало ли как все сложится в дальнейшем?
Об этом я и сказал старику прежде, чем озвучить, за кем ему предстоит следить, и каких результатов этой слежки я жду. Также попросил не распространяться о моих предсказаниях или, по крайней мере, не рассказывать об источнике, откуда получены сведения о будущей войне.
На вопрос, не боюсь ли я делиться подобными сведениями, я ответил с улыбкой и тонким намеком:
— Нет не боюсь. Многим ведь хочется оклеветать командира НКВД. Чего только не придумают, чтобы кинуть грязь на кристально чистую репутацию.
Старик согласно покивал головой и ответил, внимательно глядя мне в глаза:
— Приятно иметь дело с понимающим человеком. В принципе, я хоть и по-любому не прогадал, заключая эту сделку, но чувствую, что оплата продуктами в ней не главное.
— Не прогадал, и жизнь покажет, чего стоят мои предсказания.
Старик встряхнул головой, как будто прогоняя наваждение, и произнес:
— Хорошо, поживём — увидим.
Собственно, на этом разговор мы и закончили. Я озвучил ФИО и места службы интересующих меня людей. На этом мы распрощались, предварительно договорившись о вариантах связи на случай, если срочно понадобится друг друга найти.
Распрощавшись, я, глядя на уходящего еврея, задумался, пытаясь понять, что это было.
— Какого хрена я вообще начал распинаться о будущей войне? Тем более перед посторонним человеком, которого впервые вижу? Что это вообще было, и как это понимать? Нет, сейчас как-бы ничего страшного не произошло. Нет пока истерики с небезызвестным «не поддаваться на провокации», пока немцы не начали сосредотачивать у границы свои полчища. Соответственно, и переживать за сказанное нечего. Но сам факт наличия такого неразумного, да и не свойственного мне поведения, навевает на нехорошие мысли. Мне сейчас только юношеской порывистости не хватает. И так веду себя на грани разумного, а тут ещё и это.
Ещё довольно долго я сам себя напропалую песочил, а когда чуть успокоился, махнул рукой и отправился трудиться. Известно же, что работа и труд все перетрут.
Если бы я знал, чем закончится этот незапланированный вброс информации евреям, то, наверное, потерял бы всякий покой.
Глава 6
Уже направляясь обратно в здание УНКВД, я чуть не расшибся. Не заметил на дороге камешек, о который споткнулся. Засмотрелся на шикарную корму женщины, склонившейся над корзиной.
Когда до меня дошло, на какое счастье, сейчас пялился, я, честно сказать, слегка потерялся.
Сука, да никогда мне не нравились большие женские жопы! Я тростинок люблю, а тут такое. Всё-таки накосячила где-то Афродитка с этим переносом души. Ну не могу я сознательно на это пялиться, потому что не могу в принципе.
В кабинет вернулся в полном раздрае чувств и, наверное, из-за этого не смог работать дальше. Не то, чтобы я перестал соображать или не мог сосредоточиться, просто поймал себя на мысли, что меня все бесит, вообще все.
Поэтому сказал старшине, что мне нужно уйти по делам. Сегодня меня можно не ждать, вернусь только завтра, и от греха ушёл к себе на квартиру.
Никогда в прошлой жизни я не страдал подобными перепадами настроения, и происходящее меня изрядно напугало. А ещё больше напрягла эта непонятная реакция на широкую женскую корму. Нет, конечно, хорошо, что реагирую на женщин. Плохо то, что когда это происходит неосознанно, я засматриваюсь совсем даже не на то, о чем можно мечтать.
Дома, завалившись на кровать прямо в одежде, я собрался было проанализировать происходящее, но не срослось.
Как-то сегодня я так заработался, что даже об обеде забыл. Да и старшине я похоже не дал возможности перекусить. А организм ведь молодой, вот он и не дал предаваться самокопаниям, напомнил, да так, что стало не до размышлений. Благо, хоть дома пусть и небогато с едой, но нашлось чем перекусить. Открыл банку рыбных консервов и проглотил содержимое вприкуску с остатками маленько зачерствевшего хлеба.