Я, честно сказать, глядя на него, подумал: «у меня в подразделении образовался реальный перебор с командирским составом, и на какую должность ставить конкретно этого лейтенанта, я вообще без понятия». Тем не менее пополнением я остался более чем доволен.
Отпустив бойцов заниматься своими делами, я забрал командиров и пошёл с ними в сторону реки, планируя познакомиться поближе. Начал, понятно, с лейтенанта-снайпера.
Зовут его Сергей Владимирович Хаустов, он (помимо прочего) орденоносец и уже успел повоевать. За плечами у него оба недавних конфликта, с японцами и финнами. Он очень спокойный, даже степенный мужик лет двадцати семи, что называется, себе на уме. На вопрос, почему сорвался с нажитого места, он к моему удивлению ответил, что всеми фибрами души чувствует приближающиеся неприятности для страны именно с этой стороны. Поэтому и решил, что чем раньше попадёт поближе к западной границе, тем лучше. Да и заскучал на старом месте. После небольшой паузы он добавил:
— Давно мечтал создать группу снайперов и обкатать придуманные лично схемы в реальном бою. Надеюсь, предоставите такую возможность?
— И насколько большую группу вы хотели бы создать? — сразу поинтересовался я.
— Небольшую. Десяток непосредственно снайперов и столько же наблюдателей.
— Учитывая, что снайперским парам желательно прикрытие хотя бы из одного бойца, ещё один взвод рисуется. Брат меня прибьет, — негромко пробормотал я себе под нос и подумал: «а ведь хотелось бы ещё и осназовцев размножить до взвода. Сюр какой-то, и конца-края этому не видно».
С комодом осназовцев Генадием Савельевичем Северцевым все было проще. Этому молодому ещё парню, похоже, было пофиг, где служить, главное, чтобы со своими бойцами и чтобы была возможность регулярно тренироваться. Этакий фанат осназа в полном понимании этого слова.
После недолгих размышлений сначала я определился с лейтенантом.
— Поступим мы с вами, товарищ лейтенант, следующим образом. Вы со своими красноармейцами в первую очередь готовите для подразделения двадцать снайперских пар и только потом занимаетесь своей группой. Но принципиально важно получить снайперские пары для роты не позже весны следующего года.
Лейтенант тут же согласился, но только при условии, что у него будет возможность самому отобрать людей. Более того, он уверил, что к весне сорок первого успеет и свою группу подготовить, все дело в подходящих людях.
С комодом осназовцев опять же получилось проще, тот ответил, что кого отдадут в его распоряжение, тех он и подготовит. Вообще он мне показался этаким пофигистом, живущим по принципу «скажут копать, буду копать, скажут не копать, буду не копать». Спокойняк полный, чуть ли не флегматичный. Похоже, из тех, кого если не пнешь, не перевернётся.
В общем, ему в отличие от лейтенанта пришлось ставить конкретную задачу: выбрать из красноармейцев подразделения три десятка подходящих людей и начать с ними заниматься по программе принятой в осназе. Результат нужен тот же: к весне следующего года в моем распоряжении должно быть сорок подготовленных осназовцев.
Разобравшись с новоприбывшими, я поговорил со старшиной и попросил его по возможности быстрее закончить с бумагами, необходимыми для утверждения структуры подразделения и штатного расписания. Объяснил ему, что сейчас есть возможность все сделать, как нам надо, без особых проблем и рисков.
Пока с ним разговаривал, обратил внимание на звучавшие время от времени ниже по реке за кустарником крики и веселый смех. Естественно, я заинтересовался, что там происходит, и пошёл посмотреть.
Оказывается, там на уютном поросшем густой травой берегу реки мои ремонтники во главе с командиром устроили себе пляж и во всю развлекались, пока все остальное подразделение было занято делами.
Первым порывом было прекратить эти безобразия и напомнить бездельникам о строевой подготовке, но я вовремя одумался. Мне ведь и предъявить-то им нечего. Нет пока у нас ни техники, ни оборудования, да ничего нет, соответственно, и заняться людям помимо физической подготовки нечем.
Минуту понаблюдал за всем этим безобразием, а потом позвал командира к себе.
Когда тот подбежал, даже не одевшись, сверкая на всю округу своими очками, я произнес:
— Одевайся и пойдём поговорим.
Я дождался, пока воентехник оденется, мы отошли подальше от отдыхающих бойцов, и я начал говорить:
— Вот что, Борисов. Я понимаю, что твоим подчиненным сейчас нечем заняться, и принимаю твоё желание расслабиться с ними и отдохнуть с запасом. Но и ты меня пойми: если вы только то и будете делать, что отдыхать, пока вся рота впахивает не по-детски, добром это не закончится. Нет пока техники, займи людей, к примеру, благоустройством лагеря. Выкопайте и обустройте для себя землянику или придумайте и изготовьте что-нибудь типа бани, народ вам спасибо скажет. В общем, займи людей делом. Не сможешь ничего придумать, скажи, и я помогу, понапридумаю столько, что спать некогда будет. Это так, в качестве замечания. Теперь к делу. Мне нужно, чтобы ты вместе с толковыми и технически грамотными подчиненными, если они есть, подумали над решением вот какой проблемы. Нашему подразделению нужны особые боевые машины типа бронетранспортеров. Но, эти машины должны: первое — быть на гусеничном ходу, то бишь максимально проходимыми. Второе — они должны быть плавающими. Третье — обязательно бронированные хотя бы противопульной броней. Четвёртое — вооружены спаренными крупнокалиберными пулеметами, способными вести огонь как по воздушным, так и по наземным целям.