Борисов хотел перебить и что-то сказать, но я не позволил, остановив его движением руки, и продолжил:
— Я понимаю, что подобной машины нет на вооружении РККА, и также понимаю, что ради одной отдельной роты их не станут проектировать и производить. Но решение этого вопроса найти можно, и я его жду от тебя. Подбери подходящую платформу от какого-нибудь лёгкого танка, отвечающего основным моим требованиям, из тех, которые потребуют как можно меньше усилий для его переделки в нужный нам вариант. Подготовь — не знаю, как это правильно называется, — техническую карту или ещё что, способное помочь мастерам на заводе или в реммастерских выполнить все работы без особых проблем. Желательно, когда подберешь подходящую для переделки технику, уведомить меня, какой завод изготавливает эти изделия, может, получится добыть сами платформы, чтобы упростить задачу переделки. В общем, займись этим всерьёз и не откладывай, как только появятся первые наметки, зови, и мы ещё вместе подумаем, что добавить или убавить в будущий проект машины.
Сказать, что ошарашил Борисова, — это ничего не сказать. И так казавшиеся беззащитными за стеклами очков глаза стали и вовсе жалобными. Он немного подумал и произнес:
— Товарищ старший лейтенант, но я ведь не конструктор и никогда подобным не занимался. Боюсь, я не справлюсь с поставленной задачей.
Глядя на этого растерявшегося пацана, я ответил:
— Ну, я тоже командиром роты не родился, учусь командовать и даже импровизирую. Так что, Борисов, нефиг бояться. Будешь стараться, и все получится, я в тебя верю.
Оставив растерянного воентехника думать над поставленной задачей, я отправился наконец к разведчикам, в подразделение, где я благодаря прошлой жизни хоть что-то понимаю и могу немало передать своим людям. Всё-таки почти два года войны в Афгане не прошли зазря и кое-какой опыт я там приобрел, особенно в части работы в составе разведгруппы.
Изначально, правда, решил поговорить с командиром разведвзвода и послушать его видение работы нашей разведки, а то мало ли, может, наоборот, мне надо здесь поучиться, человек-то тоже с опытом.
Как и предполагал, работали здесь разведчики пока, прямо скажем, так себе, больше надеясь на удачу, а не применяя системные знания. Да и неудивительно это, ведь меня в прошлом мире учили, исходя из опыта и будущей войны тоже.
Как пример, для лейтенанта стало откровением, когда я начал рассказывать о работе разведгруппы во время захвата языка. Он не сразу сообразил, для чего делить группу на две части, собственно, на группу захвата и группу прикрытия. Да многое из моих предложений для него казалось откровением. В общем, после разговора я передумал передавать знания на словах и вместо этого засел за написание методичек. Всё-таки так и мне проще будет в дальнейшем проводить занятия, да и поделиться знаниями, надеюсь, получится не только с моими разведчиками. Найду способ, как это все передать разведчикам хотя бы ближайших частей, а дальше — больше.
Собственно, только разведчиками дело не ограничилось, тем же диверсантам мне тоже есть что предложить, поэтому работы с методичками предстоит дофига и больше. А чтобы не страдать в одиночку, заставил и взводных поработать, перенося на бумагу интересные схемы, разработанные на тактических занятиях, пусть пока и в теории. В планах в ближайшее время перейти и к практике тоже, когда эти наработки либо получат право на жизнь, либо уйдут в утиль. В любом случае буду стараться учить своих людей всеми возможными способами.
На три дня я выпал из жизни, терзая свою память, чтобв вспомнить подзабытые знания. Не успел закончить.
Может, из-за того, что отвлекался и полдня потратил на подготовку и передачу оплаты за сделанную евреями работу. Здесь привлек командира разведчиков с группой бойцов для перетаскивания из схрона необходимого количества продуктов. Заодно и обозначил этот схрон, как пока первую заначку для подразделения.