Заинтриговал он меня этими намёками без конкретики, ведь этот вопрос для меня на самом деле важный. Одно дело — охранять какие-нибудь склады, и другое, если привлекут роту к охране заключённых или ещё куда. Совсем он меня этим не обрадовал, если не сказать хуже.
Уже расставаясь, он хлопнул меня по плечу и произнес:
— Не хотел говорить раньше времени, но не удержался. Награждать тебя будут завтра в Кремле, с утра жди посыльного с оповещением. Одобрили орден Красного Знамени и повышение в звании, так что уже можешь порадоваться. Поэтому заранее поздравляю, братишка, я рад за тебя.
Я поблагодарил его в ответ, но вот почему-то сегодня чувствовалось, что брат многого не договаривал и, может, даже лукавил, хоть и старался при этом всеми силами показать доброе ко мне отношение. Да и в целом этот ужин оставил неприятное послевкусие, как после просмотра плохого спектакля. Учитывая, что я не почувствовал искренности и в словах поздравления, стоило задуматься, так ли все на самом деле гладко в наших с ним отношениях.
Спать я ложился с напрочь испорченным настроением. В голову лезла всякая хрень чуть ли не о мировом заговоре против меня и другая подобная лабуда. Наверное, поэтому и кошмары снились всю ночь непонятные. Сон я не запомнил, но точно знал, что он не был хорошим.
Из-за этого я проснулся утром не в самом лучшем расположении духа.
Посыльный с уведомлением о награждении и пропуском на территорию Кремля прибыл, как и предсказывал брат, уже к восьми часам утра. Само награждение было запланировано почему-то на вечер, и у меня снова образовался свободный день, который я в принципе не знал, чем занять.
Работать над бумагами, находясь здесь, в Москве, мне почему-то не хотелось. Гулять, бесцельно бродя по Москве, — тоже, и чем себя занять, я понятия не имел.
Так весь день и промаялся дурью, бездельничая и размышляя о разном. Выходил из номера, только чтобы перекусить и купить свежие газеты, да и то ненадолго.
Само награждение мне показалось рутинным, что ли, и совсем не напоминало то, как это в моем прошлом мире описывалось в многочисленных книгах. Нет, речь перед участниками этого мероприятия, которых было в общей сложности человек тридцать, Калинин произнес, но короткую и, похоже, дежурную, заученную до последней запятой. Награждал тоже он лично, вручая награды, как говорится, из рук в руки. Мне тоже вручил с формулировкой «по совокупности заслуг», а вот ни о каком банкете почему-то и речи не было. Может, мне просто не повезло, не знаю. Кстати, в Кремле никто о повышении меня в звании не упомянул и я даже подумал, что брат что-то напутал, но нет. Сразу после награждения ко мне подошёл сержант ГБ НКВД и попросил следовать за ним, объяснив, что меня ждут в управлении, куда ему приказано меня доставить.
Честно сказать, подумал было: «неужели Берия лично будет повышать в звании?», но нет.
Меня привели к незнакомому старшему майору ГБ. Тот, приняв торжественный вид, поздравил меня с высокой правительственной наградой, поблагодарил за службу, уведомил о повышении меня в звании на одну ступень, выдав при этом новое удостоверение и забрав старое, и велел возвращаться на службу.
Я, слегка офигевший от происходящего, вернее, от простоты и лаконичности этого действа, поблагодарил в ответ, произнес, что служу трудовому народу, и пошёл продолжать службу. Это я ерничаю, конечно, но я и вправду ожидал чего-то праздничного, что ли, а тут все прошло как-то быстро и чуть ли не втихаря, прям не похоже на советскую действительность, где любят устроить показуху из-за любого малозначимого события.
Немного прояснил все брат, который перехватил меня на выходе из кабинета этого старшего майора. Оказывается, это сверху спустили указание, что мое награждение не должно привлекать внимания. Странное, честно сказать, указание, ну да мне от этого как бы ни холодно, ни жарко.
Я уточнил у брата по поводу его намёков на переквалификацию подразделения, но тот в ответ только плечами пожал и предположил, что такие вопросы быстро не решаются, поэтому меня уведомят позже, если, конечно, это на самом деле произойдёт.
На моё предложение обмыть награду он ответил отказом, сославшись на нереальную занятость. Вообще он вёл себя в этот раз как-то отстраненно, размышляя о чем-то своём. Видя такое поведение, я стал прощаться, но он меня тормознул и попросил немного подождать. Дескать, с минуты на минуту должна появиться информация о самолетах, которые должны лететь в сторону Белоруссии. Он договорится, чтобы на одном из них меня доставили поближе к месту службы.