Ближе к обеду привалило работы и моему подразделению. В разные районы области ушли колонны техники с задачей арестовать, по возможности тихо, некоторых деятелей, проживавших в тех или иных населённых пунктах. Колонны по мере движения дробились и растекались по области как ручейки в половодье.
И нет, днем наши люди не работали по населённым пунктам, только по возможности осматривали подходы к нужному подворью или хутору. Действовали снова на рассвете уже следующего дня.
Здесь уже по большей части работали с арестованными сами, у НКВД просто не было столько сотрудников, чтобы обеспечить присутствие своих людей в каждой нашей группе, задействованной в операции. Пришлось бойцам практиковаться в полевом допросе, в буквальном смысле выбивая из пленников нужные сведения.
Я находился все это время в здании УНКВД, куда стекалась вся информация о действиях моих людей.
Честно сказать, в какой-то момент я подумал было, что переоценил свои силы. Эта своеобразная зачистка области с каждым часом по мере поступления информации от задержанных подпольщиков и моих людей, работавших по другим населённым пунктам, набирала обороты и разрасталась до каких-то немыслимых значений. Не успевали отработать и зачистить одну банду в каком-то из районов, как появлялась информация о другой, и конца-края этому видно не было. Это как начать рушить карточный домик, только как бы сверху и упорядочено.
Пять дней пришлось нам с начальником управления торчать, по сути, безвылазно в штабе, куда постоянно стекалась информация от следователей и от моих людей, работавших в поле.
Покидали мы штаб по очереди, только чтобы перехватить по паре часов сна здесь же в здании или по-быстрому привести себя в порядок, посетить туалет, столовую или просто ополоснуться под холодным душем.
За это время, пока накал зачистки не пошёл на спад, а вернее, не начал перемещаться на другие области республики, по подсчетам начальника, мы уничтожили под две тысячи бандитов и более двух сотен арестовали.
Такая операция не могла быть не замечена по определению ещё и потому, что, когда мы вышли за границы области, нам поневоле пришлось взаимодействовать с другими отделами НКВД, отвечающими за происходящее на их территориях, что в свою очередь не могло не заинтересовать более высокое начальство.
В общем, на пятый день с начала операции в Белосток во главе внушительной свиты прибыл старший майор ГБ Лаврентий Фомич Цанава.
Понятно, что ему пришлось уделить внимание, и этим занимался Пётр Андреевич, я же, после того как мне было велено заниматься своими делами, продолжил руководить операцией, только уже под прицелом многочисленных глаз.
Надо отдать должное старшему майору, вмешиваться в происходящее он не стал. Вникал во все дотошно — это да, но перехватывать управление или как-то влиять на ход событий не стал и прибывшим с ним людям лезть в работу отлаженного механизма не позволил. Наоборот, разобравшись, что происходит, начал помогать.
Он организовал в Бресте и Барановичах точно такие же узлы связи, как были у нас, и попытался создать штабы подобные нашему, чтобы координировать работу в соседних областях. Правда, с последним мало что получилось, потому что информация в последнее время поступала в основном от моих работающих на зачистке людей. В распоряжении НКВД неожиданно не нашлось частей подобных моей, которая могла бы перехватить эстафету у моего подразделения, чтобы продолжить действовать в том же темпе и в других областях тоже.
Просто другие подразделения не умели в должной мере пользоваться радиосвязью, даже не смотря на то, что радиостанции у них были. Тут надо понимать, что у нас на технике тоже стояли маломощные радиостанции, но при этом группы зачистки сопровождало несколько грузовиков с мощными радиостанциями, которые и выступали в роли своеобразных ретрансляторов.
Цанава настолько впечатлился нашей слаженной работой, что задержался в городе на целую неделю, пока операция не сошла на нет, превратив наш штаб в такой себе учебный класс для сопровождавших его командиров.
Надо сказать, он не торчал у нас как мы с начальником управления или сопровождавшие его люди, которые ни на миг не оставляли нас без внимания. Заглядывал время от времени, выслушивая доклады, и на этом все. По большей части он, оккупировав кабинет начальника, занимался своими делами. Но если накал работы у нас спадал, а он в это время находился в штабе, начинались расспросы о моем подразделении. Притом первым нашим, так сказать, знакомством было его вопрос: