Нет,понятно, что и так попьём, пользуясь всеми этими знаниями, но не факт, что получится так же эффективно, как могло бы быть с бронебойно-зажигательными пулями. К сожалению, даже Цанава не смог решить проблемы с противотанковыми ружьями и нужными боеприпасами, а жаль. Правда, в начале войны с первым за счет польских трофеев (благо удалось выяснить, где они хранятся) я все равно решу вопрос, но это немного не то, что хотелось бы иметь в своём распоряжении.
В подобных размышлениях я сам не заметил, как добрался до места назначения, где меня уже ждали с нетерпением.
Сам доклад много времени не занял, да и мы уже обсуждали раньше порядок действий, а вот последовавший затем разговор получился интересный.
Начал его, понятно, Цанава после того, как внимательно выслушал мой доклад.
— Вижу, капитан, что все у тебя готово. Надеюсь, что мы с тобой не ударим в грязь лицом. Нельзя нам обгадиться в этом деле. Из Москвы к нам отправлены несколько товарищей, которые будут наблюдать за ходом операции в твоём штабе и, возможно, в группах зачистки, как ты их называешь, тоже. Я, кстати, тоже приеду вместе с ними и побуду у тебя какое-то время. Так вот, вмешиваться этим товарищам в происходящее запрещено, но вот от того, что они увидят, зависит очень многое. Я очень хочу, капитан, получить хотя бы одну бригаду осназа, созданную по принципу твоего батальона. Решение о создании подобной части как раз и будет принято после подведения итогов этой операции. Поэтому наблюдателей к нам отправили серьезных и в немалых званиях.
— Товарищ комиссар государственной безопасности, но ведь мне этих наблюдателей особо негде разместить кроме как в землянках, как с этим быть?
— Капитан, сколько раз тебе говорить, если уж обращаешься по званию, произноси его полностью. А по поводу гостей не переживай, не баре, им не привыкать жить в подобных условиях. Думай лучше над тем, как не облажаться перед ними.
Ну, замечание справедливое, никак не приучусь выговаривать все эти ранги, да и звания местные бесят ужасно. Но это ладно, привык уже, что Цанава постоянно поправляет. А вот эти наблюдатели мне совсем даже нежелательны. Мало того, что будут путаться под ногами, мешая нормально работать, так ещё и не исключено, что они могут услышать или увидеть что-нибудь лишнее. Ведь работать мы планируем максимально эффективно и жёстко, а это значит, что у ответственных товарищей могут возникнуть кое-какие вопросы. У меня ведь все заточено на то, чтобы нести как можно меньше потерь, соответственно, и воевать мы будем совсем не так, как пока здесь принято. Опять же, вопрос трофеев и бандитских укрытий тоже остается открытым. Но главное — это способ ведения боя, трофеи в данном случае вопрос второстепенный.
Говоря другими словами, если будет возможность вместо штурма обойтись применением крупнокалиберных пулемётов или теми же минометами, мои люди это обязательно сделают, что может не понравиться высоким гостям. Собственно, на этом я и акцентировал внимание Цанавы, на что он ответил даже несколько резко.
— Не думай об этом. Особо впечатлительным я мозги вправлю. Ты делай свое дело, как умеешь, и помни: от действий твоего батальона зависит очень многое.
Собственно, на этом разговор и закончился.
На пути обратно я, размышляя обо всей этой новой информации, задавался вопросом: а что, собственно, происходит? Как-то странно, что к моему батальону проявляют такое пристальное внимание. Нет, я понимаю, что, вероятно, Цанава пиарится и хочет показать какой крутой он руководитель. Но даже если так, отправлять каких-то наблюдателей, как по мне, перебор, даже учитывая масштабы будущей операции. Что-то тут явно не так, и Цанава по-любому не договаривает.
В принципе мне в любом случае придётся стараться изо всех сил, чтобы показать подразделение во всей красе, поэтому для меня ничего не изменилось, но все равно на душе неспокойно. Такое пристальное внимание мало кому понравится, и я не исключение.
По возвращении я и так собирался провести что-то вроде совещания с командирами, которые к моему возвращению собрались в штабе, а в свете информации о непонятных наблюдателях оно и вовсе как никогда необходимо.
В принципе люди и так знали, что и как следует делать в присутствии чужаков, но я решил, что напомнить лишним не будет. Всё-таки все уже привыкли к определённому порядку действий, и мне совершенно не нужно, чтобы кого-то из моих подчинённых начали обвинять, например, в мародерстве. Поэтому я вдалбливал в головы прописные истины, чтобы помнили и не зарывались.