Схроны и их наполнение разнообразным оружием — это наши законные трофеи, которые пригодятся в будущем. Все остальное — деньги, золото и любые другие драгоценные побрякушки бойцы безальтернативно сдавали командирам. А те, соответственно, комиссару.
Так уж получилось, что хранилось все богатство в отдельной охраняемой землянке. Я, увлекшись делами, забыл вовремя все это сдать. Да и, сказать по правде, я с трудом представлял, кому все это следует передавать.
Во время первой подобной операции вопрос об этом не стоял, потому что там подобные вещи по умолчанию сдавали в УНКВД Белостока. В этот раз все получилось по-другому.
Надо было видеть глаза Цанавы, когда я обратился к нему с этой проблемой, попросив направить все добытое на завод, который обеспечил нас броневиками, а вырученные после реализации ценностей деньги выдать заводчанам в качестве премии.
Я реально думал, что Цанава прибьет меня на месте. Он сильно побагровел, выдохнул и спросил:
— Захаров, ты себя считаешь бессмертным? Ты хоть немного понимаешь, что творишь?
Думая, что он ждёт ответа, я решил ответить:
— Да просто мы об этом забыли из-за множества дел.
— Забыыыли они, — протянул Цанава. После экспрессивно что-то произнес скороговоркой по-грузински, ещё раз выдохнул и уже спокойно произнес:
— Веди, показывай.
Попав в землянку и увидев количество награбленного, в смысле, снятого с бандитов, он посмотрел на меня странным взглядом и тихо сказал:
— Здесь у тебя всего даже не на один расстрел, и не на два. Вот что, Захаров, вы это все не передавали вовремя из-за ожидания моего прибытия, по моему же приказу. Я обещал помочь отправить все на завод, из-за этого и получилась задержка. Все понятно?
— Да, понятно, — ответил я, размышляя о том, зачем нервничать-то. Ничего же не пропало. Цанава, будто читая мои мысли, продолжил:
— Не понимаешь? Объясню. Подобное (он указал в сторону складированных ценностей) сдается по описи сразу после боя. В противном случае — это мародерство со всеми вытекающими. По сути, тебя и твоих подчинённых любой другой ответственный товарищ должен был арестовать, ценности изъять и провести дознание, не утаили ли вы ещё чего-нибудь.
Зная тебя, я, естественно, не стану делать ничего подобного. Но это в последний раз, когда не стану. Имей это ввиду и давай, наконец, взрослей уже.
Я слушал, и что называется, обтекал, только сейчас понимая, какой беды на самом деле только что избежал.
Цанава, между тем убедившись, что я проникся, произнес:
— Давай, организуй мне связь с УНКВД Бреста, будем решать эту проблему.
Как выяснилось в дальнейшем, не простое это дело оприходовать подобные трофеи. Одних сотрудников НКВД для этого недостаточно. В нашем случае все эти трофеи мы передавали под опись представителям банка в присутствии нескольких серьёзно настроенных политработников в немалых чинах, и даже одного корреспондента какой-то газеты. Их НКВДшники привезли с собой. На самом деле, достаточно было бы представителя финотдела ближайшей воинской части. Но Цанава, похоже, и на этой теме решил пропиариться сам и меня тоже показать в хорошем свете.
Эта эпопея с ценностями имела продолжение, но об этом позже.
Два дня мне понадобилось, чтобы решить проблему с короткостволом, оформить нужные документы и, наконец-то, отправиться в Москву. Добирался туда снова на самолёте. Цанава поспособствовал. И, уже находясь в воздухе, подумал, что с момента попадания ни разу не путешествовал на поезде. Всегда как-то само собой получалось устроиться на попутный борт или вовсе летать на двухместном истребителе. С одной стороны, хорошо. Меньше времени тратится на дорогу. С другой, непорядок, потому что на поезде тоже интересно было бы прокатиться. Всё-таки воспоминания об этом бывшего владельца тела это не то. Собственные впечатления более яркие что ли.
О своем прибытии я никого не извещал, хотел сделать сюрприз. И он получился, только не для кого-то, а для меня лично.
Так уж получилось, что с аэродрома в Москву я добрался уже поздно вечером, практически ночью, и естественно, никуда не пошёл, хоть и очень хотелось. Заселился в ведомственную гостиницу, с которой тоже помог Цанава, или его люди. Долго не мог уснуть в предвкушении будущей встречи с Настеной, ворочаясь в кровати, подобно пропеллеру.
Утром пришлось решать вопрос с формой. Моя немного износилась и требовала замены. В принципе, награждение будет только через четыре дня. Времени на решение этого вопроса хватало с лихвой. Но я решил не тянуть и заняться проблемой сразу, не откладывая. Тем более, что мне все равно нечем было заняться до момента, когда надо будет идти встречать Настю с университета.