— Пойдем, — сказал Бахметьев и выскочил на стенку.
Теперь он был сосредоточен и молчалив, вся его веселость исчезла. Во что бы то ни стало нужно было оживить мертвые корабли, и лично он обязан был как можно скорее ввести в строй своего «Пластуна».
Чтобы его протертая маслом палуба блестела светлым металлом, чтобы корпус его дрожал от всех шести с половиной тысяч сил машины, чтобы орудия и торпедные аппараты были готовы к бою и все люди стояли по своим местам.
Но в штабе сообщили неожиданную и страшную новость: «Пластуна» решено было сдать на хранение — отправить на то же миноносное кладбище.
Он яростно запротестовал, но флагманский механик от него отмахнулся: плавучих гробов у него было больше чем нужно, и всех ремонтировать завод не мог. Не имел никакой возможности.
Бахметьев бросился прямо к начальнику штаба. «Пластун» был отличным миноносцем, а совсем не плавучим гробом. За такие слова флагманскому механику следовало дать суток двадцать. Выкидывать из флота боевую единицу было настоящим преступлением. Чистейшей контрреволюцией.
Начальник штаба слушал не перебивая. Опустив голову, рисовал на бюваре какой-то сложный многогранник. Когда Бахметьев закончил, сказал:
— Я вас понимаю. — Помолчав, подумал и вдруг резко перечеркнул написанное: Ничего не поделаешь. Ремонтных средств у нас действительно нет, и людей тоже не хватает. В первую очередь нужно налаживать наши лучшие корабли. К примеру — «Новик». [87]
Конечно, «Пластун», построенный сразу после японской войны, уже устарел. Конечно, «Новики» — большие миноносцы новейшей постройки — были ценнее. Но все-таки как отправлять свой корабль на кладбище? Свой собственный корабль!
— Вот что, — снова заговорил начальник штаба. — Мы вас назначим старшим помощником на один из «Новиков». Там вы будете нужнее.
Бахметьев вышел от него молча и в коридоре неожиданно столкнулся лицом к лицу с Лукьяновым.
— Здорово, — сказал Лукьянов. — Глупости ты написал в своем научном сочинении.
— Сам знаю, — с досадой ответил Бахметьев. Оттолкнул Лукьянова и пошел к выходу. Но все-таки не выдержал и остановился:
— Корабль мой на свалку свозят.
— Свозят? — подняв брови, переспросил Лукьянов. Внимательно посмотрел на Бахметьева, подошел и положил руку на плечо: — На другом служить будешь.
15
Теперь Бахметьев был помощником командира на большом и превосходном миноносце «Лассаль», и миноносец его зимовал на правом берегу Невы, у Николаевского моста.
Особенной службы зимой не бывает, а до квартиры на углу Шестой линии и Среднего было не больше двадцати минут ходьбы.
Он очень подружился со своим сыном Никитой. Из обрубка дерева построил ему настоящий трехмачтовый фрегат и вместе с ним пускал его в ванне. Читал ему Брема[88] и рассказывал всяческие истории о знакомых судовых собачках. Иные сам сочинял.
Мальчишка оказался смышленым и не лишенным чувства юмора. А жилось ему неважно: характер сестры Варвары становился все более и более сварливым.
К тому же она начала красить губы и любезничать с каким-то нэпманом, который по виду и манерам мог бы быть младшим братом блаженной памяти Андрея Андреевича.
В квартире пахло смесью духов «Убиган» и оладий на подсолнечном масле — Варвара деятельно готовилась к приему своего любезного спекулянта. А на улице светило зимнее солнце и стояла отменная морозная погода. Бахметьев взял Никиту и вышел с ним на воздух.
Сперва они без всякой цели шли по направлению к Неве, а потом Бахметьев вспомнил: нужно было пройти в управление порта похлопотать насчет дров, и они пошли через мост.
На мосту рассуждали о том, какого бы им завести ручного зверя, но внезапно их разговор был прерван.
— Васька Бахметьев! — сказал чей-то удивленный голос, и Бахметьев остановился.
Перед ним, в меховой шапке с ушами и потрепанном штатском пальто, стоял Вадим Домашенко, друг и приятель Домашенко, с которым они когда-то кончали корпус.
— Вадим! Сколько лет не видались?
— Без малого пять. Порядочно дел наделали за это время, а?
Несмотря на свою непрезентабельную внешность, Домашенко выглядел таким веселым, каким никогда не бывал в корпусе. Он имел на то все основания и, взяв Бахметьева под руку, немедленно их выложил.
Флот, в сущности, никогда его не привлекал. Болтаться на кораблях, стрелять из пушек — какая радость? Гораздо интереснее делать вещи. Настоящие нужные вещи.
87
«Новик» — паротурбинный эсминец. Построен в 1913 году, стал образцом для строительства эсминцев Балтийского и Черноморского флотов. Водоизмещение — 1260 т, длина — 102,4 м, ширина — 9,5 м, осадка — 3,3 м, скорость — 37 узлов, экипаж — 142 чел. Вооружение: 4х102-мм орудия, 4 пулемета, 8х457-мм торпедных аппаратов, 50 мин.
88
Альфред Эдмунд Брем (1829-1884) — немецкий зоолог, путешественник, просветитель. Автор труда «Жизнь животных» (тт. 1-6, 1863-1869, рус. пер. 1911-1815.