Первые дни боев на советско-германском фронте были связаны у Панвица с одним из наиболее известных, можно сказать легендарных, эпизодов июня–июля 1941 года – боями за Брестскую крепость. Именно 45-й пехотной дивизии предстояло взять эту цитадель, всего меньше чем за два года до этого перешедшую к СССР после разгрома Польши. Крепость обороняли подразделения 6-й и 42-й советских стрелковых дивизий, 17-го пограничного отряда, а также из состава других частей и подразделений – всего около 8 тысяч человек (45-я же дивизия имела в своих рядах более 15 тысяч человек). Немецкое командование планировало взять Брест с хода, но этим планам не суждено было сбыться, и 45-я дивизия завязла здесь почти на месяц. 29—30 июня немецкие войска начали общий штурм крепости и захватили большое количество крепостных укреплений. Потери советских войск были велики, но и командир 45-й дивизии после завершения штурма 30 июня доложил в штаб корпуса о «482 убитых, в том числе 40 офицерах». Но крепость не сдалась, и еще дней двадцать в ней шли бои – в основном очагового характера. Но несмотря на весь героизм защитников, долго противостоять немецкой военной машине они, лишенные продовольствия, боеприпасов, артиллерийской и авиационной поддержки, не могли, и к 20-м числам июля 1941 года контроль над крепостью полностью перешел в руки немцев, и 45-я пехотная дивизия смогла продолжить наступление в глубь территории СССР.
Позже на суде Панвиц заявил: «Признаю, что продвижение нашей дивизии сопровождалось ликвидацией Советской власти и установлением оккупационного режима в захваченных советских районах. Продвигаясь от Брест-Литовска до Курска, подчиненный мне ударный отряд и другие части 45-й пехотной дивизии уничтожили ряд сел и деревень, разрушили советские города, убили большое число мирных советских граждан, а также грабили советских людей»[41]. С самого первого дня война между Германией и СССР отличалась высоким уровнем ожесточения – ряд исследователей даже используют для ее характеристики термин «война на уничтожение». Ни о каких соблюдениях международных норм речь не шла, и первые же военные действия легли тяжелым бременем на плечи местного населения. Такое происходило на всех без исключения участках советско-германского фронта, и в этом отношении действия группы Панвица ничем не отличались от действий любой другой боевой группы. Это была слишком жестокая война, в которой решался вопрос – будет ли вообще существовать Советский Союз и сохранит ли Россия в будущем свою государственность.
После Брест-Литовска 45-я пехотная дивизия была передана в июле 1941-го в состав LIII армейского корпуса генерала пехоты Карла Вейзенбергера, действовавшего в районе Пинска. В августе–сентябре 1941 года в результате очередной перетасовки войск группы армий «Центр» дивизия оказалась в подчинении штаба XXXV армейского корпуса[42] 2-й армии. В его составе Панвиц принял участие в боях в районе Гомеля и Киева.
4 сентября 1941 года подполковник фон Панвиц получил известие, что его успехи в боях в районе Буга и под Брест-Литовском были по достоинству оценены командованием и он награжден в то время довольно редкой наградой (это позже количество награжденных превысит семь тысяч человек, что, впрочем, тоже немного для почти 10-миллионной армии) – Рыцарским крестом Железного креста. С октября 1941 года дивизия действовала на Тульском направлении в составе XXXIV высшего командования 2-й танковой армии[43]. Последней – и самой тяжелой – битвой Панвице в рядах 45-й пехотной дивизии стало сражение под Москвой. В ходе осуществления операции «Тайфун» – наступления на Москву – 45-я дивизия понесла большие потери убитыми и ранеными. Получил ранение и Гельмут фон Панвиц, которому так и не пришлось пережить горечь поражения под Москвой: за несколько дней до начала советского контрнаступления он получил новое назначение и покинул фронт.
Во главе казачьих частей
1 декабря 1941 года подполковник и кавалер Рыцарского креста Гельмут фон Панвиц был назначен референтом при генерал-инспекторе подвижных войск при главнокомандующем сухопутными войсками (Referent bei Generalinspektor der schnellen Truppen), штаб которого располагался в Лётцене, в Восточной Пруссии. 1 апреля 1942 года он был произведен в полковники. Инспекция занималась формированием, контролем за подготовкой и разработкой методов ведения военных действий вообще всех подвижных соединений германской армии. К этому времени основную роль в боях стали играть танковые и моторизованные соединения, кавалерия же играла лишь вспомогательную роль – в составе вермахта на тот момент вообще не существовало кавалерийских дивизий. А Панвиц, как специалист-кавалерист, занимался в инспекции именно вопросами конницы, ярым патриотом которой он продолжал оставаться, считая, что в условиях современной войны ее значение недооценивается командованием. Обобщив опыт использования конных частей на советско-германском фронте – прежде всего советской кавалерии, – Панвиц выдвинул идею формирования крупных кавалерийских соединений. При этом основой для них он видел уже действовавшие на фронте формирования, составленные из перешедших на строну вермахта казаков. Эти прирожденные кавалеристы, вставшие на путь борьбы с советской властью, были, по мнению Панвица, идеальной основой для эффективных и боеспособных кавалерийских частей. Командование с интересом отнеслось к идее Панвица, и он получил задание более детально ознакомиться с этим вопросом. Причем идея Панвица была поддержана и начальником Генерального штаба сухопутных войск генерал-полковником Куртом Цейтцлером, который являлся ответственным за планирование военных операций на советско-германском фронте. Для этого 20 сентября 1942 года он был командирован на Дон, Кубань и Терек для выяснения на месте возможности формирования казачьих соединений в составе вермахта.
Оценив перспективы и проинспектировав разрозненные казачьие части, уже действовавшие в рядах вермахта, Панвиц доложил командованию и 8 ноября 1942 года получил официальный приказ о начале формирования крупного казачьего соединения – его статус пока не был определен, но, учитывая, какие части предполагалось влить в его состав, можно говорить о том, что предполагалось создание именно казачьей дивизии. Казалось бы, именно эту дату можно назвать «днем рождения» казачьей дивизии вермахта, но возникшая тяжелейшая ситуация на советско-германском фронте привела к тому, что формирование очень скоро было отложено на неопределенный срок.
В Сталинграде задыхалась еще пытавшаяся из последних сил наступать немецкая группировка, основу которой составляла 6-я армия генерал-полковника Фридриха Паулюса. Немецкое командование на скорую руку формировало из разрозненных и разбитых частей временные соединения и сразу же бросало их в бой. Одним из таких формирований стала конно-механизированная группа «Фон Панвиц» (Reiterverband v.Pannwitz), или, как ее еще именовали, боевая группа «фон Панвиц» (Kampfgruppe «v.Pannwitz»), составленная из румынских конных частей с добавлением немецких механизированных подразделений. Группа была достаточно сильной и по своему составу приближалась к полноценной дивизии. 15 ноября 1942 года Гельмут фон Панвиц официально стал командиром этой боевой группы, которая в оперативном отношении была подчинена штабу 4-й румынской армии, которой командовал корпусной генерал Константин Константинеску-Клапс. 19 ноября советские войска под Сталинградом перешли в решительное наступление, которое стало концом 4-й румынской армии.
43
В этот период во главе XXXIV высшего командования стоял генерал пехоты Герман Метц, а 2-ю танковую армию возглавлял генерал-полковник Гейнц Гудериан. Обоим им сломала карьеру Московская битва – Метц был уволен в отставку 23 декабря 1941 года, а через два дня был смещен и Гейнц Гудериан. Еще раньше – 18 декабря – лишился своего поста командующий группой армий «Юг» генерал-фельдмаршал Федор фон Бок.