— Так возьми мой жилет! Чего проще! — он начал его снимать.
Рин улыбнулась и покачала головой.
— Мне не настолько холодно, чтобы оставлять тебя без тепла и защиты.
— Я Учиха, — буркнул Обито, — мне всегда тепло. А защита… Сама знаешь, — он вытянул руку и провёл её сквозь материал стенки палатки.
— Да уж, знаю! — теперь уже засмеялась Рин. Она говорила, определённо, о его сегодняшнем промахе. Обито обиженно отвёл взгляд и протянул ей жилет.
«Я не возьму», — ожидал услышать Обито. Какого же было его удивление, когда тот медленно выскочил у него из пальцев.
Он обернулся: Рин уже застёгивала его на себе.
— Спасибо, — мягко проговорила она и посмотрела, как ему показалось, по-особенному. — Ты очень хороший, Обито.
Рин вновь юркнула в спальник.
— Что у вас там происходит? — донёсся с улицы холодный голос. — Если ты уже в порядке, Рин, я пойду сменю Минато-сенсея. Дежурить сразу нескольким членам отряда нерационально.
— Какаши, чтоб тебя, — зарычал Обито, стараясь скрыть то, как сильно покраснел, — на что ты намекаешь?!
— Ни на что, — смерил его взглядом Какаши. — Как бы тебе ни хотелось.
— Ах ты!!! — Обито рванулся к выходу, и маленькая рука попыталась его остановить — но лишь чиркнула по предплечью ногтями.
— Ребята! Прекратите немедленно! Обито! — Рин резко села и вдруг охнула, схватившись за голову.
Обито не успел преодолеть инерцию собственного движения, чтобы развернуться с достаточной скоростью, и мимо него в палатку влетел Какаши.
Тот на ходу содрал с себя поясную сумку и выбросил из неё аптечку — старую, когда-то ещё подаренную ему Рин. Так же ловко, одним движением, он извлёк из неё нашатырный спирт — и сунул Рин в лицо, придерживая её за плечо: та вздрогнула и оживилась. Затем Какаши осторожно уложил её на спину, словно делал это каждый день. Откровенно говоря, Обито впервые видел, как тот оказывает кому-то медпомощь. И где он научился? Неужели он это помнит ещё с уроков в Академии?
— Идиот, — бросил ему Какаши. Или Обито так показалось: во всяком случае, посмотрел тот на него именно так. Ему непреодолимо захотелось уйти, очень: чтобы не продолжать срывать на нём свою злость при Рин.
Однако что-то заставило его остаться, и стоило взглянуть на беспомощную Рин, как клокочущая внутри ярость стала утихать. В конце концов, что он тут устроил? Действительно — идиот.
— Какаши? Что происходит?.. — слабым голосом спросила она, приоткрывая глаза.
Тот пожал её запястье.
— Всё нормально. Просто тебе нужно спать, а не слушать его болтовню, — Какаши снова укоризненно взглянул на Обито, отчего у того зубы стали крошиться от злости.
«Да что он себе позволяет…» — промелькнуло в голове.
— Обито… иди сюда, — позвала Рин и дождалась, когда тот приблизится и займёт место рядом, с противоположной стороны от Какаши. Она взяла его за руку — как Какаши только что держал её: — Я хочу, чтобы вы двое помирились.
Какаши преспокойно собирал назад рассыпанную аптечку. Похоже, ему было всё равно — и это раздражало.
— Исключено, — Обито отвернул голову. Но вдруг он почувствовал, что по животу что-то скользнуло…
Недоумённый взгляд вниз прояснил ситуацию — или ещё больше запутал. Рин рассеянно согнула руку в локте — и нечаянно приподняла этим движением его форменную водолазку, таким образом погладив Обито тыльной стороной ладони. Мурашки от этого места побежали вниз и вверх. Обито замер, не в силах пошевелиться. Прикосновение исчезло так же быстро, как и случилось, — а живот всё ещё ласкала прохлада её кожи и мысли застряли на одном месте.
При этом сама Рин смотрела на Какаши и тянулась к нему второй рукой, что давало понять, что таким образом она просто привлекла внимание Обито.
Таким жестоким образом.
Нет. Она не специально. Она наверняка и сама смущена. Нужно сделать вид, что ничего не случилось. Обито как мог незаметно опустил водолазку на место.
Он чувствовал себя теперь загипнотизированным кроликом, которого лишили возможности двигаться. Чёрт с ним, помирится он с Какаши, что им делить. Ради Рин. Чтобы ей было спокойнее. Наверняка не очень комфортно находиться в команде, где вечно кто-то цапается друг с другом. Обито погрустнел. Он впервые представил, каково на самом деле с ними может быть Рин.
Похоже, Какаши вовсе не был настроен враждебно — и это придало Обито храбрости.
— Ладно, я переборщил, — выдавил он.
— Всё верно, — как ни в чём не бывало подтвердил мерзавец Какаши.
— А ты? — Обито терял терпение.
Какаши закончил свои дела и привстал, чтобы уйти. Рин выбросила дальше ему вслед и так вытянутую к нему руку, которой тот до сих пор не заметил. Обито что-то царапнуло по сердцу — он расценил это как стыд за невнимательного Какаши.
— Мы ещё не договорили! — бросил он тому в спину. — Изволь остаться и выслушать, — чуть спокойнее добавил он.
Какаши медленно развернулся.
— Что ты ещё хочешь сказать?
— Оставайся здесь, чтобы Рин видела, что мы можем взаимодействовать нормально, — через силу выговорил Обито. — Чем быстрее Рин убедится в этом, тем быстрее успокоится и заснёт. Не веди себя, чёрт, как эгоист!
Какаши устало посмотрел на него, потёр рукой лицо, а затем сел по другую сторону от Рин.
— Это только ради Рин, — произнёс он.
— Эй, я всё ещё здесь! — шутливо заметила та и взглянула на Обито — как ему показалось, благодарно. — Теперь ваша задача: не поругаться, пока я не засну! Уж с этим-то вы справитесь?
Какаши не ответил и сел так, чтобы ему было видно выход из палатки. «Чёртов зануда! Ни на миг не забывает про наблюдение», — подумал Обито и тоже развернулся в ту сторону. Уж его-то шаринган в такой темноте точно будет полезнее.
— Спокойной ночи, Рин, — бросил он через плечо со всем возможным теплом.
И Рин в ответ на это погладила его по спине.
Нет. Ему не показалось. Точно погладила. Обито готов был поклясться своим мангёкё — как минимум, левым из них.
Что происходит? Это… действие глинтвейна?
Дурман в голове Обито самого ещё до конца не отпустил, но Рин ведь, по словам Минато-сенсея, выпила всего кружку… Неужели это так действует? Или это он до сих пор так пьян, что ему кажется невесть что?
Рин задержала руку на его пояснице, и ему непреодолимо захотелось обернуться. Это ведь не гендзюцу?.. Но когда, как? У него шаринган.
Она массирующим движением прошлась по позвоночнику — до середины спины — докуда дотянулась.
Чёрт, что происходит.
Обито наконец собрал все нервы в кучу и оглянулся.
Рин смотрела на него кротко и просто. Как обычно. Как сестра.
Он не должен был так думать. Он же сам себе хуже делает. Он ведь давно пообещал себе в этом направлении не идти. Он этим ставит её в неловкое положение. Он не станет. Рин и так слишком много делает для него. Незачем взваливать на неё неподъёмный груз.
Но эта рука… Почему она это делает? Неужели она не видит, что Обито никак это правильно не воспринять?
Рин… Рин…
Пусть это будет гендзюцу. Иначе Обито с этим никак не разберётся.
Давление на спину исчезло. Обито одновременно стало легче и горше. Но, по крайней мере, теперь можно убедить себя, что это ему показалось.
— Как твоё плечо, Какаши? — вдруг тихо раздалось сзади.
— А что у него с плечом? — немедленно покосился на того Обито. Он был уверен, что никаких промахов в обороне команды не допускал. По крайней мере, пока сам был цел.
— Какаши вывихнул плечо, когда противник неудачно отразил его чидори… А у меня всегда было плохо со сращиванием связок. Я боюсь, что сделала что-то неверно или не до конца. Какаши?