— Моя нейро-игра создана для людей, находящихся в коме или потерявших память в результате различных обстоятельств. Я считаю, что в процессе прохождения моей игры пациент может восстановить ослабленные, повреждённые нейронные связи. Для этого я устранил максимальное число отвлекающих раздражителей, присутствующих в обычных играх рода экшн, в которых внимание на собственных переживаниях рассеивается.
Максим перевёл взгляд на экран с очередным проигрышем персонажа. Наверное, пятнадцатым по счёту, в который раз подивился упорству капитана и, из-за уважения к этой настырности и терпению решился:
— Моим тестировщиком стал капитан Егор Васильевич Матвеев. Двадцать второго мая он получил сильные телесные повреждения в результате теракта… Кхм… Об этом я рассказывать не буду… Егор Васильевич, как мне сказали, возможно, получил повреждения, которые… В общем, полная потеря памяти. В больнице он пролежал два месяца, прогнозы были неутешительными, врачи предложило родственникам отключить Егора Васильевича от аппаратуры. После этого его родственник дал нам разрешение на участие в эксперименте, и мы решили попробовать вернуть к жизни Егора Васильевича нетрадиционным способом.
— Я считаю, что психологический и жизненный опыт Егора Васильевича оказался… м-м-м… кхм… в общем, необходимым опытом для бета-тестирования. Хочу отметить, что с первых минут подключения его сознания к игровому нейро-модулю, Егор Васильевич повёл себя адекватно игроку, добровольно согласившемуся на участие в тестирование. То есть, я хочу сказать, что есть некоторые показатели, которые могут свидетельствовать о ненарушении протокола участия в эксперименте.
Удовольствие и гордость отразились на лице Макса: наконец смущение пропало, и речь, кажется, удалась. Он открыл рот, чтобы продолжить, но звук шагов по лестнице отвлёк, запись видео была поставлена на паузу, и парень обернулся, чтобы поприветствовать входящего.
— Здоро́во, как у вас дела? — поинтересовался с порога мужчина.
Максим кивнул на экран:
— Пытаемся крипить[13].
Гость с хрустом откусил от яблока и бросил Максу второе, которое тот ловко поймал; подошёл к экранам и присмотрелся, понаблюдал один раунд:
— Ну и кого здесь крипят? Что за занудство? Василич штабелями при жизни клал противников, а тут с одним орком разделаться не может. Это не игра — это пытка, ад после смерти, — гость привычно пошёл осматривать лежащего и жизненные показатели на оборудовании. — Я, конечно, понимаю, что пошёл тебе навстречу и создал все условия для твоего эксперимента, но как-то не по душе мне эти твои библиотекарские «крипы». Дай человеку на крайняк мечом помахать, базуку дай… Или у тебя всё так плохо?
Парень фыркнул, хотел было резко возразить, но опомнился, сделал вид, что увлёкся яблоком. И, снова взвесив все за и против, спокойно объяснил:
— Будет и меч, и базука… На втором уровне. Пока восстанавливаем память.
— И как ты узнаешь, что он всё вспомнил? — гость подошёл к окну, слегка отодвинул занавеску и пригляделся к чему-то, находящемуся вдали.
— По бармену.
— Что? — гость резко обернулся.
— В смысле, по диалогу с барменом. Это мой персонаж, я поаддонил[14] его функции.
— Аддонил-шматдонил… Я ваш этот дебильный лексикон никогда не запомню… Бросай работу, пошли поужинаем, расскажешь всё.
Максим не сдвинулся с места:
— Не могу сейчас уйти. Вдруг он дойдёт до критической точки, оверли… крыша поедет, и я не успею отключить…
Гость вздохнул и покачал обречённо головой:
— Сколько он у тебя за сегодня уже завалился? Так отключи на время, дай отдохнуть, чтобы мозги не спеклись. Пойдём… Я исчезну на пару дней, занят буду, а сегодня и отметить кое-что можно. Я тебе пива взял.
Прозвучало волшебное слово, и парень согласился. Пообещал скоро спуститься, и, как только Макс в игре в очередной раз упал на ринге, растворяясь, — нажал на паузу, на всякий случай, осмотрел логи неподвижного капитана и вышел.
Степан
В настоящий момент хорошенькая продавщица сгоревшего секс-шопа была похожа на плохо умывшегося клоуна. На лице подтёки от туши и теней, помада неловко вытерта и теперь казалось, что девушка криво ухмыляется. А меж тем рыдала Милена Шилова вполне натурально:
— Да не зна-а-йу-у я-а-а ничего-о-о-о!.. Почему вы мне не верите-е-е-е?…
Как ни странно, но ей верили. Относительно. В магазине работало двое продавцов — Олег и сама Милена. Хозяин магазина обычно появлялся, чтобы привезти товар и забрать деньги. В день пожара Милена сказала Олегу, что сама закроет магазин, задержалась полчаса, чтобы дочитать главу в книге и собраться. На вопрос Волошина, какую книгу она читала, Милена задумалась, округлила глаза и шёпотом ответила: «Не зна-аю!» — и снова разрыдалась.
13