Кайт. А ты честолюбив! Впрочем, солдат и должен быть таким. Это благородная страсть, без нее я бы никогда не получил алебарды! А ты уж, конечно, будешь офицером, по твоему лицу видно. Позвольте, ваше благородие, высказать вам мою любовь. (Хочет ее поцеловать.)
Сильвия. Разве мужчины целуются?
Кайт. Мы, служаки, целуемся, у нас это принято. В армии отношения семейные: мы либо целуемся друг с дружкой, либо деремся. Ну, кажется, сейчас они сцепятся всерьез!
Сильвия. Вот я и узнаю теперь, кто ваш капитан. Пойдите-ка, тресните другого так, чтоб он полетел вверх тормашками.
Кайт. Мой капитан в помощи не нуждается, сударь.
Брейзен (Плюму). Да как ты смеешь чего-то требовать, когда ты шпагу боишься вынуть? А впрочем, ты еще зелен! Тебе бы с мое послужить за границей! Так и быть, я не буду на тебя сердиться, только отступись от мальчишки, очень тебя прошу. Ты ведь хороший парень, я знаю.
Плюм. Ошибаешься, сукин сын. (Выхватывает шпагу и бросается на Брейзена.)
Брейзен (удирая от него). Постой! Ты же отказался драться из-за дамы!
Плюм. За женщин не дерусь. А вот за рекрута кишки тебе выпущу! Опять ты просчитался.
(Плюм и Брейзен раз-другой, на бегу, скрещивают шпаги. Кайт трубит в кулак сигнал «в ружье». Сильвия обнажает шпагу, но Кайт хватает Сильвию и уносит.)
Брейзен. Постой, а где же рекрут?
Плюм. Сбежал.
Брейзен. Так чего же нам драться? (Кладет шпагу в ножны.) Давай обнимемся, дорогой!
Плюм (тоже кладет шпагу в ножны). Охотно, мой дорогой. (В сторону.) Наверно, Кайт его уже завербовал. (Обнимает Брейзена.)
Брейзен. А ты храбрый малый! Чтобы подружиться с человеком, мне надо сперва с ним подраться. Я ведь такой — если знаю, что человек примет вызов, никогда с ним не ссорюсь! А теперь, мой друг, я тебе открою один секрет. Даму, которую мы только что спугнули, я застал нынче утром в постели… и такая она была соблазнительная!.. Я тут же запер дверь… Но молчок! Я человек чести! Впрочем, я ведь все равно на ней женюсь — двадцать тысяч, сам знаешь, приданое неплохое. Мы условились с ней тут встретиться, но ты пришел и испортил всю игру. Черт бы тебя побрал, мой дорогой, никогда больше так не делай!
Плюм. Не буду, миленький, не буду. Я сейчас интересуюсь только мужчинами.
(Уходят в разные стороны.)
Действие четвертое
Сцена первая
Декорация предыдущей сцены. Встречаются Буллок и Рози.
Рози. Ну где ты шатался, дурья башка? Окажись ты вовремя под рукой, человеком бы стал. Вот ты всегда так!
Буллок. А кто б это меня человеком-то сделал?
Рози. Я! Только женщина и может сделать мужчину человеком. Ну, бросай свою дубину! Скоро ты у нас начнешь драть нос и, чего доброго, распухнешь от важности.
Буллок. Эх, Розалья, гляди, как бы тебе самой не распухнуть! Стоит этим столичным прикатить к нам в деревню, как они уж постараются оставить по себе память. А сюда приходил Картуил, твой ухажер. С ним-то что будет?
Рози. Я теперь женщина влиятельная, могу всем своим пособить. Я рассказала капитану, как здорово Картуил играет на барабане и на волынке, и он определил его в тамбурмажоры[31].
Буллок. Уж не могла мне это место приберечь! Ведь я, когда в пивной, завсегда по столу барабаню.
(Входит Сильвия.)
Сильвия. Пожалуй, в мужском платье я ничуть не уступлю этим задавакам. Шапка набекрень, твердая походка, нахальный вид — вот вам и капитан. Только патента на чин недостает. Ба, да тут Рози, дочь моей кормилицы! С нее и начну! Поцелуй меня, крошка! (Целует Рози.) А вот и ее братец. (Буллоку.) Эй ты, болван, какая разница между ломакой и ломовиком?
Буллок. Видать, ваша милость из капитанов. Смелый такой и одеты тоже…
Сильвия. Допустим. А ты ко мне завербуешься, приятель?
Рози. Нет, ваша милость, он к вам не пойдет. Вы, правда, собой красавец, но мы знаем и других, не хуже. Мой брат уже обещал капитану Плюму.
Сильвия. Плюму?! Вы его знаете?
Рози. А как же! И он меня знает. Видите эти банты у меня на туфлях — он их у себя с рукавов снял. Я с ним что захочу, то и сделаю.