Арчер. Когда ты последний раз был в церкви?
Эймуэлл. Дай вспомнить… Кажется, на коронации.
Арчер. И ты, отправляясь сегодня в церковь, надеешься еще на божье благословение?
Эймуэлл. Нет, Фрэнк, оно мне ни к чему — мне жена нужна. (Уходит.)
Арчер. Право, он не слишком много требует. (Уходит в противоположную дверь.)
Входят Боннифейс и Черри.
Боннифейс. Ну что, дочка, удалось тебе, как говорится, поисповедовать этого Мартина?
Черри. Право, отец, не гожусь я для этого дела. Я молода, не умею подольститься.
Боннифейс. Молода, говоришь? Ах ты, негодница! Да ведь только молодая и может подольститься. От твоей матушки, так от той уже в двадцать пять лет никакого не было проку. Велика ли трудность подольститься! Или ты хочешь мать свою выставить шлюхой, а меня, как говорится, — рогоносцем? Вот что я тебе скажу: он слишком молчалив для честного человека. А хозяин его так сорит деньгами и так смахивает на настоящего джентльмена, что, нет сомнения, он разбойник с большой дороги.
Входит Джибит, закутанный в плащ.
Джибит. Чужих нет, хозяин?
Боннифейс. А, мистер Джибит! Что слышно?
Джибит. Давай-ка без лишних вопросов. Все прекрасно, все самым благородным образом. На, держи, малютка! (Отдает Черри сумку.) Двести фунтов чистоганом. За эти деньги можно на виселицу угодить и откупиться. Положи их к остальным. А вот тебе три кольца — не то обручальных, не то траурных, ведь разница не велика. А вот две шпаги с серебряными эфесами. Их отдали мне молодчики, у которых все равно никто их и не видел. Вот бриллиантовое кольцо — леди запрятала его в самый укромный уголок кареты. Но я его все-таки отыскал! Эти золотые часы принадлежали жене процентщика. Их, верно, заложила какая-нибудь знатная особа — на крышке-то герб.
Черри. А деньги чьи?
Джибит. Одной бедной женщины, так мне ее жаль! Она сбежала от мужа, и это составляло все ее достояние. Очень в Ирландию спешила, боялась минуту лишнюю потерять. Она пожаловалась мне на зверское обращение с нею супруга, и я оставил ей полкроны. Да, чуть не забыл, у меня есть для тебя подарок, милая Черри.
Черри. Какой же?
Джибит. Баночка белил, детка, я вытащил ее из кармана одной леди.
Черри. Так что ж, по-вашему, я белюсь, мистер Джибит?
Джибит. Этим не брезгуют женщины и почище тебя, негодница! Бьюсь об заклад, что на платке той дамы, у которой я позаимствовал баночку, вышита корона! Забери мой плащ и спрячь подальше от чужих глаз все это добро!
Черри. Не беспокойтесь, спрячу. (Уходит.)
Боннифейс. Но где же Хаунслоу и Бегшот?
Джибит. Будут к ночи.
Боннифейс. А вы не слыхали, чтоб в наших краях появились другие джентльмены с большой дороги?
Джибит. Нет, не слыхал.
Боннифейс. Сдается мне, что двое таких сейчас у меня в доме.
Джибит. Черт возьми, как вы их распознали?!
Боннифейс. Один из них пошел в церковь.
Джибит. Признаться, это подозрительно!
Боннифейс. Другой сейчас торчит в комнате своего хозяина — слугой прикинулся. А не позвать ли нам его сюда, чтобы покачать из него воду?
Джибит. Отлично придумано.
Боннифейс (зовет). Мистер Мартин! Эй, мистер Мартин!
Входит Арчер, расчесывая парик и напевая песенку.
Джибит. Дорога такая — ни пройти, ни проехать! Просто увяз в грязи, как Брентфорд[48] на рождество! Смазливый парень. — У кого ты служишь, приятель?
Арчер. У моего хозяина.
Джибит. В самом деле?
Арчер. В самом деле.
Джибит. Что ж, неплохо. (В сторону.) Умеет выкрутиться! Видать, не раз сидел на скамье подсудимых. — Скажи, милейший, а как зовут твоего хозяина?
Арчер. Тра-ля-ля! (Напевает и расчесывает парик.) Вот упрямый завиток…
Джибит. Я тебя спрашиваю, как хозяина зовут?
Арчер. Как зовут хозяина? Тра-ля-ля! А я его не спрашивал. Тра-ля-ля-ля!..
Боннифейс (тихо, Джибиту). Ну, что вы на это скажете?
Джибит (тихо, Боннифейсу). Все правильно. Отвечает как на допросе. (Арчеру.) Скажи, а в какую сторону едет твой хозяин?
48