Веселый розыгрыш, обман, хитроумная проделка были также неотъемлемой частью многих комедий. Псевдогадалки, прорицатели, астрологи-мошенники — все эти персонажи пользовались популярностью у зрителя, да и актеры считали, что в этих ролях есть что играть. Дабы потрафить театральным вкусам века, «гадает по звездам» и сержант Кайт, суля богатство и славу мужской половине города Шрюсбери.
Но если в отношении структуры пьесы Фаркер следовал многим канонам, выработанным задолго до него, то в области языка он шел путями новыми. Герои Фаркера не щеголяют цитатами из классиков, не изощряются в сравнениях, высокопарных эпитетах, не создают «походя» афоризмов, которые становятся затем достоянием всех лондонских кофеен. Диалоги «Офицера-вербовщика» исполнены простоты, безыскусственности, в них звучит подлинно «разговорная интонация». Грубая речь солдат и новобранцев, «зазывальные рулады» сержанта Кайта, степенные рацеи судья Баланса, дерзкая и остроумная «словесная перепалка» Сильвии и капитана Плюма — все это создает яркую, реалистическую картину языковых особенностей эпохи.
Комедия «Хитроумный план щеголей» продолжает и развивает многие социальные и эстетические мотивы, порой лишь намеченные в «Офицере-вербовщике».
Снова читатель оказывается в провинции, на этот раз в Личфилде. И если Шрюсбери славился своим прекрасным воздухом, то Личфилд не менее прекрасным элем. Рассказывают, что Фаркер заезжал однажды в Личфилд по делам службы. Остановился он в гостинице «Джордж Инн». Комната, в которой жил лейтенант Фаркер, и доныне составляет одну из достопримечательностей городка.
Кого мы только не встречаем на страницах веселой комедии: хозяина гостиницы и его дочь, разбойников с большой дороги, пленных французских офицеров, лондонских щеголей, «провинциального остолопа» сквайра Саллена, слуг и служанок, по уму и изобретательности ничуть не уступающих своим хозяевам, ирландца, выдающего себя за французского капеллана. Круг героев Фаркера еще более расширился, стал еще демократичнее по составу.
Дом гостеприимной леди Баунтифул отличается простотой нравов, а сама хозяйка — добротой и сердечностью. В этой атмосфере покоя, тишины и доверчивости два лондонских весельчака Эймуэлл и Арчер кажутся совершенно инородными элементами. Сюда, в провинциальный Личфилд, они приехали в поисках невесты и состояния, выдавая себя не за тех, кто они есть. Щеголи убеждены: «Нет большего стыда, чем лохмотья, нет худшего преступления, чем бедность». Фаркер не допускает молодых прощелыг и обманщиков в дом леди Баунтифул: драматург поселяет их в гостинице, хозяин которой — скупщик краденого, «душа» воровской шайки. Притон мистера Боннифейса — с точки зрения Фаркера как раз подходящее место для Эймуэлла и Арчера, приехавших в Личфилд с нечестными замыслами.
Так традиционный сюжет комедии Реставрации — погоня за богатым приданым — уже в начале пьесы неожиданно раскрывает новые грани: драматург не только не возвышает столичных щеголей, а, напротив, осуждает их намерения. Эймуэлл и Арчер должны избавиться от своих пороков, пройти сквозь ряд испытаний, доказать, что они способны на душевные порывы, на поступки благородные и честные. Только тогда Фаркер наградит их и богатством и красивой женой. Снова возникает мотив, уже знакомый нам по «Офицеру-вербовщику»: деньги — дело серьезное, богатство не для прощелыг, оно должно быть в руках людей добропорядочных и степенных.
Образы Эймуэлла и Арчера эволюционируют от действия к действию: пробуждается совесть, сознание вины тяготит сердце, свежий и прозрачный воздух провинциального Личфилда словно очищает душу светских щеголей, и вот в финале пьесы мы свидетели того, как доброе начало берет верх: «Сударыня, — признается Эймуэлл Доринде, — перед вами не только влюбленный, но и человек, обращенный вами на путь истинный. Судите о моей страсти по моему превращению! Все во мне — ложь. Но вам я открою всю правду. Все во мне фальшиво — только страсть подлинная!.. Я не лорд, я жалкий бедняк и явился сюда с гнусной целью завладеть вашим приданым…»
Признание удивительное! Светский щеголь, кутила, обманщик, завсегдатай модных кофеен, беспечный покоритель женских сердец кается в своих прегрешениях милой и доверчивой Доринде! Такого читатель не встречал даже в пьесах Джона Ванбру, современника Фаркера.