Выбрать главу

— Я слышал, слышал. Давайте приступайте. — Железнопалый закрыл глаза и замер, широко расставив ноги, раздувая ноздри так, будто именно по запаху намеревался уловить момент изменения.

Хромой обошёл его по кругу — ухитряясь при этом шагать не только ровно, но и беззвучно. Наконец, выбрав подходящий момент, точно так же хлопнул Хродаса по щекам — на каждой осталось по багровому пятну, от которых словно бы разошлись по воздуху незримые круги — ночной воздух поплыл, как это бывает над костром, задрожал — и через мгновение на месте Хродаса стоял ещё один Конопушка.

— Сработало? — голосом Железнопалого спросил этот новый Конопушка.

Алаксар даже не стал утруждать себя ответом.

— Теперь запомните: вы не должны трогать накидки. И старайтесь не вынимать мечи из ножен — это может исказить или даже разрушить иллюзию.

— Если какой-нибудь «скоморох» меня прижучит, вряд ли будет иметь значение, как я выгляжу. — Хродас-Конопушка сложил руки на груди и хмуро обвёл взглядом остальных. Видимо, ждал, что станут насмехаться, но никто даже не улыбнулся.

— Ладно, — сказал Сиврим. — Ладно… Теперь вот что. Кнутоурк, Голенастый, Ивунк… ведите ребят по навесному мосту к Дозорной. Времени у вас минуты две-три. Спрячьтесь так, чтобы ни один жук не мог заметить Ярри и Конопушку. Если у них действительно хватило ума запомнить их запах, хватит и на то, чтобы заподозрить подвох… в смысле, если увидят сразу двух Ярри или двух Конопушек.

— А вы?

— А мы с комендантом вернёмся на Южную стену и прежде всего попробуем привлечь внимание «гвардейцев». Нужно приманить их к Полой Кости.

— «Гвардейцев» и «солдат», — напомнил алаксар.

— Конечно, этих тоже. Вы… сколько вам потребуется времени, чтобы… сделать то, что собираетесь? Нужно как-нибудь… подготовиться, может?..

— Минуты две-три.

Когда Сиврим понял, что уточнений и пояснений не последует, он кивнул:

— Отлично. Значит, просто следите за тем, что будет твориться внизу. И сами решите… когда.

Хромой кивнул в ответ и стал снова привязывать к одному из колокольных основ верёвку, за которой сходил, пока Крючок сооружал накидки.

— Идём. — Когда Хродас-Конопушка говорил, голос звучал как будто у него над головой. — Нечего тянуть.

Сиврим в последний раз оглянулся на андэлни, стоявших на площадке, и перебросил ногу через край стены. Мельком порадовался, что сообразил натянуть перчатки, ладони не будут саднить, и тут же с досадой подумал, мол, никакого ведь значения, ведь всё равно скоро совершенно никакого… вообще… и тут подошвы уже стукнулись не о стену башни — о парапет, он отпустил верёвку и отошёл в сторону — молча глядел, как спускается Хродас-Конопушка.

Когда они оба оказались уже на Южной стене, сказал Железнопалому:

— Странная штука… — Кашлянул, начал снова: — Странная, говорю, штука. Только сообразил: даже передать привет некому.

— И не с кем, — равнодушно ответил Хродас. — Ты ведь не веришь, что кто-нибудь уцелеет, а?

Он обернулся и проследил взглядом за верёвкой, которая, раскачиваясь, уползала обратно во тьму. Потом молча зашагал к Прибрежной башне, обходя тела.

— Вот ещё что, — сказал после паузы, — по поводу тварей этих… Может, разделимся, Вёйбур?

— Зачем?

— Чтобы одновременно подманить. Хотя насчёт «солдат» я вообще не уверен — если они увлечены сражением… сейчас, в темноте, как их вообще приманишь?..

— Возьмём по факелу? Будем как можно громче шуметь, размахивать руками… атакуем, в конце концов.

— По-моему, пустая затея… но попробовать можно, отчего нет. — Вдруг он остановился и указал за стену. — Гляди-ка! Похоже, ты везучий, Вёйбур. Похоже, есть ещё шанс побарахтаться, а?

Там, во тьме, словно упавшие с неба созвездия, мерцали узоры на телах «скоморошьих» «гвардейцев». Все «солдаты» давно уже были в крепости, и теперь вдруг «гвардейцы», разом переменив цвет своих узоров с лимонного на ярко-алый, двинулись к берегу.

На мгновение остановились у самого края — а потом, высоко поднимая лапы, стали спускаться. В их движениях, подумал Сиврим, есть что-то от заимодавца, который входит в дом безнадёжного должника.

— Решили, что дело сделано. Что Шандал уже в их власти, — криво усмехнулся Хродас-Конопушка. — Обожаю иметь дело с самоуверенным противником.

Он выругался сквозь зубы, скалясь зло и безнадёжно, и Сиврим почувствовал, как сердце замирает от отчаянья. Если даже Железнопалый не верил в успех их замысла… а впрочем, Хродас ведь всё равно собирался умирать, что ему…

Снизу вдруг раздался пронзительный визг, затем его подхватили сразу несколько глоток. Сиврим оглянулся на двор Шандала, но — хотя там по-прежнему сражались — крик доносился не оттуда. Снаружи. Из-под Южной стены.

Отсюда был виден только небольшой участок дна, и то если встать у самого края и выглянуть наружу. Густая тьма колыхалась в вади, словно по ней текла кровь самого неба. Вдруг в этой тьме мелькнули алые огни «гвардейца». Бэр-маркад сейчас не вышагивал, а мчался, резко бросаясь из стороны в сторону. Этими своими зигзагами он, верно, хотел сбить с толку преследователей… так Сиврим решил в первый момент — но ошибся.

Бэр-маркада никто не преследовал. Его ждали.

Дно вади представляло собой непроходимые завалы из веток, камней, обугленных «скоморошьих» останков. Бэр-маркад нёсся, перепрыгивая через раскоряченные обломки стволов, подныривая под завалы, клешнями отшвыривая прочь обломки жучиных панцирей. Был уже рядом со стеной; вывернул морду, оценивая расстояние до края…

Мусор прямо перед ним взорвался, полетел во все стороны. Из песка вынырнули три тени. Гибкие, членистые, с многосуставчатыми ногами. Передние лапы — с острой кромкой.

«Скоморох» ударил по ближайшей клешнёй — и, пронзительно визжа, отшатнулся. Отрезанная клешня упала на песок. Тени разом накинулись на бэр-маркада, рванули каждая на себя…

Всё произошло так быстро, что Сиврим готов был усомниться, видел ли он, вообще, хоть что-то.

— Это уже третий или четвёртый, — сказал Хродас. — Думаю, и остальным эту реку так просто не перейти.

— Ваш план сработал.

— Слишком поздно — а всё-таки лучше хоть так, да, Вёйбур?

Сиврим зачарованно следил за тем, как другие «скоморохи» пытались выбраться из западни. Большинство гибло прежде, чем успевало нанести хоть какой-нибудь вред бархагам, но некоторые всё же добирались до северного берега.

— Вот ведь живучие твари! — Хродас ткнул пальцем на дальний зубец — туда, где стена изгибалась, поворачивая на запад. Один из «гвардейцев» — наверное, тот, что спустился самым первым, — уже медленно вползал на парапет. Без двух лап, с изрядно помятым панцирем и вывернутым крылом жук из последних сил взгромоздился на зубце и, будто слепец, повёл в воздухе передними лапами.

— Жаль, не прихватили с собой арбалетов. Сейчас бы эту тварь и кончить…

Словно услышав Железнопалого, «гвардеец» повернулся в их сторону и издал череду резких щёлкающих звуков.

— Бранится, гаррово отродье!

— Нет, — тихо произнёс Сиврим. — Он не бранится.

Другие бэр-маркады — те, что уцелели и сейчас карабкались по северному берегу или по стене, — вдруг замерли. Застыли даже «скоморохи», перебегавшие вади, — многие поплатились за это жизнью или конечностями, однако все «гвардейцы» — все до единого! — слушали щёлканье того, кто сидел на парапете.

А потом они ринулись лавиной, повернувшей вспять, не низвергающейся, но вздымающейся всё выше и выше, — и все они стремились к одной точке.

Туда, где стояли Хродас и Сиврим.

— Вот и твой план тоже сработал, — сказал Железнопалый. — Ну что, пробежимся, Вёйбур?

Не дожидаясь ответа, он быстрым шагом двинулся к лестнице, переступая через туши «солдатов» и тела андэлни. Шёл всё быстрее и быстрее, потом побежал.

— Теперь понимаю… — выкрикнул, — теперь… почему проклятый алаксар… запретил вытаскивать мечи из ножен. Ничего ж не стоит… навернуться, в такой-то темноте… и башку самому себе снести!..