— Политиканы хреновы, — пробурчал я, а потом отложил бумаги Сорокина и взял другую пачку, решив перенести задачку про спецроту на потом.
— Пошто ругашся? — раздался рядом голос с хрипотцой. Я посмотрел на домового, возникшего рядом со мной на ступенях. Дед Семён с характерным для него прищуром поглаживал окладистую седую бороду и глядел на меня.
— Да вот, — неопределённо пожав плечами, ответил ему я, подняв в воздух очередной листок. — Размышляю. Целая специальная рота. Я во главе. Должность майорская. Но народу будет очень много. За каждым не углядишь. Буду бегать как белка, ужаленная под хвост. Вас чуть больше десятка, а не получается каждому внимая уделить, а где за целой ротой успеть.
— А пошто бегать? — шевельнув усами, спросил домовой. — Ты дай им свободу действий. Ты все одно разорваться не смогёшь. Вон Володя со Светонькой вдвоём все время. Им без твои постоянных надзираний хорошо. Раз долженность им дать хотишь, то просто спрос за дела веди, а ежели нужда их припрёт, то сами к тебе придут.
Я замолчал. В словах древнего домового было разумное зерно.
— Ты знай, кого привечать ближе к сердцу. Шурочку пуще прежнего приласкай. Ольху опять же. Естественно меня, — произнёс дед, погладив бороду и хитро прищурившись, — издали поглядывай за остальными. Они будут знать, что ты рядом, и им спокойнее от того. Представь, что ты князь, а князь всем сопли не утирает. Он смотрит свысока и радеет обо всём.
Дед краем глаза скосился на бумаги.
— Што пишуть?
Я подглядел ну тот документ, который и без того собирался прочитать.
— Светлана Темнова. Позывной Малокровка. Гемозависимая нежить с синдромом «Д». Лояльна по отношению к людям. Требует периодического надзора для предотвращения негативного влияния на неё со стороны радикально настроенных сородичей… Имеет водительские права категорий «B», «C», «E»… Рост метр пятьдесят семь, телосложение среднее… Магические способности слабые, более-менее развит хронофорсаж… Период экстракции восемнадцать месяцев… Рекомендуется на должность техника подразделения.
— О, как, — крякнул дед, — это они про всех так накарябали?
— А то ты не знаешь? — усмехнулся я, смерив взглядом пухлую пачку.
— Ну, ты дальше читай.
— О, блин! — раздался возглас с игрового поля, где продолжалась партия в Посмертный полк.
Мы разом оторвались от документов, вглядываясь в происходящее в иллюзорном мирке. А там опять шла баталия. На два отряда красноармейцев навалилась орава каких-то дёрганых коряжек, не иначе кикимор. Над местом схватки мелькали цифры обратного отчёта. Я вздохнул. Тот, кто делал игру, явно видел всё это вживую, а это значит, что он не человек. Нам тоже пришлось разгонять этих коряг. Тем временем коряги рассыпались под выстрелами заговорённых трассеров тлеющим пеплом, но их было очень много. Когда таймер добежал до нуля, из яркой белой вспышки на грунт, поднимая комья жирной грязи, вывалился обломок какого-то сооружения, придавившего непонятно откуда взявшегося человечка. Человечек несколько раз дёрнулся и затих, чтобы потом превратиться в скелет.
— Г… г… лимонки, — заикаясь произнёс Володя Сорокин, прикасаясь к рассыпающемуся под его пальцами скелету, — с… с… серебром.
— Круто, — подивился соседский паренёк, — а сколько?
Сорокин поднял две руки, на одной были оттопырены все пальцы на другой только два. Значит, семь.
— Неплохо. Это на потом, — произнёс говорливый мальчишка, и они отправили свои отряды дальше по колдовской тропе. — там дальше двухголового монстра валить надо.
— Молодёжь, — крякнул дед, — им бы всё забавы подавай.
Мы снова уставились в бумаги. А там значился следующий член моей группы.
Оксана Соснова. Позывной Серебрянка. Заложный покойник славянского типа среднесибирского происхождения. Рост метр восемьдесят, телосложение худощавое. Характер замкнутый. Магические способности не определены, возможно, внесистемная категория. На текущий момент проявлений нет.
— Что означаить внесистена категория? — промолвил дед, разглядывая буквы.
Он был грамотным, по крайней мере, пробелы в образовании, возникшие за последние несколько сот лет, залатал очень быстро. Но он любил подурачиться, коверкая слова на какой-то псевдостаринный лад. А вот когда заговорит на настоящем древнерусском наречии, тогда дело плохо. Значит, он очень сердит, только не поймёшь, что говорит. Неразборчиво, и незнакомо.