Приглушенный голос что-то медленно и обстоятельно втолковывает; обладатель второго голоса растерян и ничего не понимает:
– Ты две новых книжки возьми, а то у меня закончились.
– Чего?
– Ну, две единички.
– Какие?
– Стиральный порошок. Две щепотки.
– Ты чего несешь, заболел, что ли?
Первый, наконец, потерял терпение.
– Дилеру позвони, дебил, чтоб кокаин привез, два грамма!
Второй поперхнулся.
– Ты что, дурак, по телефону!
И разговор прервался – пошли короткие гудки.
Двадцать минут уже говорят. Сейчас поссорились. А здесь непонятно, такое ощущение, что глушат. Не, смотри, чисто.
Голос говорит по-английски, потом переводчик:
– ... и поэтому мы начнем бомбардировки Боливии ориентировочно двадцать второго – двадцать третьего числа.
Голос, говорящий по-русски:
– Простите, господин президент, Россия, безусловно, является стратегическим партнером США, но почему именно Боливия?
– Why Bolivia? Really, why?.. Hold on, please. Mr. Chainy! Mr. Chainy! (Пауза). Oh, I’m sorry, Vladimir, not Bolivia, just Livia, without any “Bo”. Livia. I can spelclass="underline" L, I, V, I, A. Got it? Funny mistake!
Перепуганный Камиль выключает радиостанцию. Гробовая тишина.
СЛАВА. А ведь нас могли убить казаки – шашкой пополам. Какая чудесная, легкая смерть...
В штаб вбегает разъяренный Саша.
САША. Где вы ходите, я вас вызвал на совещание? Секретный прибор пропал, а вы тут...
ЛЕША (не отрывая взгляда от радиостанции). Саш, не кричи, прибор нашелся.
САША. Где нашелся, я только что в новостях Бурдуна видел, на нем лица нет...
СЛАВА (слабый кивок в сторону станции). Вот он. Его Камиль спер.
КАМИЛЬ. Секретный, секретный! Бумажку с двери сорвал, и заходи кто хочет, бери что хочешь!
Потрясенный Саша опускается на стул.
САША. Я... заболел. Высокая температура. Мне надо посидеть...
Снова пауза. Теперь уже все четверо молча рассматривают прибор.
КАМИЛЬ. И она же не только на прием работает, это еще и передатчик. Я с него куда хочешь могу позвонить. Могу тебе домой... могу... не знаю... в Кремль!
ЛЕША (всполошился). Ты уже кому-то звонил?
КАМИЛЬ. Ты что! Только Гале два раза. Но я могу оплатить за межгород... если надо.
В каюту заходит Вика.
ВИКА. Мальчики, неприятные новости. Капитан показал радиограмму – нам запрещено заходить в областной центр. Якобы на корабле эпидемия холеры.
САША (трагически). Вот. У меня, наверное, холера...
ВИКА. Да никакой холеры нет, естественно. Просто они хотят сорвать концерт и пресс-конференцию.
ЛЕША. Как, сорвать? Нельзя. И Федя нас убьет.
Вбегает Аня – как всегда, встревоженная.
АНЯ. Ребята, я не хочу сеять панику, но это ужас. Музыкантов нигде нет!
СЛАВА. Каких?
АНЯ. Никаких. Ни одного музыканта ни из одной группы на корабле нет!
ЛЕША. Ну, вот, собственно, и все...
И снова общая подавленность. Вика обвела всех взглядом и принялась действовать решительно.
ВИКА. Так, мальчики, взяли себя в руки. Я знаю, вы сейчас сконцентрируетесь и обязательно что-то придумаете!
САША (с надеждой). Да? А что?
И тут дверь каюты распахивается, и в помещение вваливается довольный Режиссер с обоими куплетистами.
РЕЖИССЕР (торжественно). Ну что, господа, все в соответствии с вашими указаниями. Редакция вторая. Прошу!
[ 25 ]
Куплеты (II)
Куплет отзвучал, Режиссер и куплетисты радостно предвкушают реакцию. Но ее нет. Буквально все присутствующие участники экспедиции сидят с вытянутыми лицами и молча смотрят на артистов. Те теряются.
РЕЖИССЕР (обводя всех взглядом). Ну как, хорошо? Нет? Не очень? Что, еще жестче, да? Понятно, сделаем... Что-нибудь еще? Может, танчик повыразительнее? Тоже сделаем. В общем, все ясно, мы скоро будем.